Мертвая сцена

— Надеюсь, Носова вы снова не пригласили? — напрямик спросила я.

Лунгина смутилась:

— Нет, но я еще не знаю… Может, Семен позовет…

— Если там будет Носов, то тогда не будет нас, — не без резкости произнесла я и победно посмотрела на Устина. Мол, ну что, съел? Я, как видишь, тоже умею разговаривать от имени нас двоих.

Лилиана окончательно сконфузилась и пробормотала:

— Что ж, хорошо, если вдруг Семен пригласит Нестора, мы обязательно предупредим вас об этом заранее.

С этими словами она каким-то чудесным образом удалилась. Просто как будто в воздухе растаяла.

— Алла, — недоуменно сказал Устин через полминуты, — у тебя просто какая-то жгучая ненависть к этому несчастному Носову. Может, я чего-то не знаю?

— Чего ты можешь не знать?! — возмутилась я. — Мы, кажется, вчера об этом говорили! Да ты и сам прекрасно помнишь… Этот несчастный, по твоему слишком корректному выражению, Носов все годы, что мы вместе учились, постоянно на меня глазел!

— Алла, — вздохнул Устин, — может, ты не помнишь, но на тебя глазел буквально весь наш курс. Носов вовсе не был в этом отношении каким-то исключением.

— Возможно, но только его внимание, — сделала я ударение на слове «его», — мне было отвратительно. То есть я хотела сказать, что я как-то не замечала, чтобы на меня кто-нибудь особенно активно засматривался. А носовские буркалы я как сейчас помню. Может, они у него какие-то чересчур колючие были, не знаю. Одним словом, он попросту был мне всегда неприятен. Да и тебе тоже! Я это прекрасно помню.

— А я вот об этом как-то и забыл, — с равнодушным видом пожал плечами Устин. — Сейчас, по крайней мере, я ровным счетом ничего к нему не чувствую. Даже если б где-нибудь с ним сегодня встретился, мне было бы абсолютно все равно… А ты сейчас так категорично высказалась о нем при Лилиане, что она невесть что могла подумать.

— Плевать мне на это, — отмахнулась я. — Я сказала то, что думаю. И скрывать это не собираюсь. Не хочу садиться за один стол с Носовым — и все тут. По-моему, имею право.

— Имеешь, имеешь, — миролюбиво сказал Устин. — Что мне всегда в тебе нравится, Аллочка, так это твоя абсолютная независимость от чужих мнений, толков, пересудов…

— Если тебе так нравится моя независимость, мог бы и поддержать, — только и проворчала я, впрочем, уже смягченным тоном.

— Я и поддерживаю, — ответил мой любимый. — Если Носов будет у Лунгиных, мы туда, разумеется, не пойдем. Все как ты сказала.

— Ладно, успокоил, — наконец полностью растаяла я, и мы с ним обнялись.

В эту минуту я всей спиной чувствовала неодобрительные взгляды присутствующих, но мне на них и впрямь плевать. Хотелось бы только верить, что и Устина эти взгляды точно так же не беспокоят.

7.1.62

С утра позвонила Лилиана и любезно сообщила, что «Нестора у нас сегодня не будет».

Я-то втайне надеялась, что Носов у них будет и мы с Устином никуда не пойдем. Но после такого уведомления пришлось, конечно, потащиться.

Однако тень Носова, если можно так выразиться, так и витала над лунгинским «праздничным» рождественским столом.

Поначалу обстановка была еще сносной, но потом Лунгин вдруг брякнул:

— А какой чудесный человек ваш Нестор, не правда ли?

Мы с Устином переглянулись. Я скорчила презрительную гримасу, он сделал растерянное лицо.

Лилиана выразительно кашлянула, глядя на мужа, но тот не понял намека.

— Прямо жаль, что ему так не повезло, — повел он сострадательный рассказ о нимало не заслуживающем сострадания дегенерате. — «Происки завистников», как он мне говорил. А вы не знаете, что с ним там случилось — на «Мосфильме»?

— На «Мосфильме»? — искренне удивился Устин. До него будто и не дошло, что Носов явно сочинил для Лунгина красивую легенду, скрывающую тот постыдный факт, что его по бездарности попросту не пустили ни в какое кино.

— Насколько мне известно, — попыталась я просветить Лунгина, — Носов ни разу в жизни не переступал порога «Мосфильма».

— Аллочка, мне очень жаль, но у вас неверные сведения, — ответил Семен тоном, каким говорят с ребенком. — Нестор только в одном этом году дважды переступил мосфильмовский порог. Мы именно там с ним и познакомились.

— Что же он там делал? — пожал плечами Устин.

— Пытался исправить давнишнюю несправедливость, — с полной уверенностью в правдивости своих сведений продолжил Семен. — Я из деликатности не стал расспрашивать, но по его намекам понял, что на «Мосфильме», куда его распределили после ВГИКа, у него был какой-то влиятельный недоброжелатель.

Это была чудовищная ложь! На «Мосфильм» со всего тогдашнего режиссерского курса распределили одного Устина. А с грехом пополам окончивший институт Носов не получил вовсе никакого распределения. Ему диплом-то дали только для того, чтобы побыстрее от него избавиться. Все преподаватели были уверены, что он и не посмеет сунуться ни на какую студию. А он, как выясняется, все же посмел, пусть и только через десять лет.

Я громко хмыкнула, прерывая лунгинские излияния с чужого голоса, и во весь голос сказала:

— Ну не иначе как сам Сталин встал на пути великого Носова.