Мертвая вода

Пехотинцы сидели кружком вокруг примуса. Весело попыхивал паром большой закопченный чайник. Кирилл нашел свободное место и сел. На него неодобрительно покосились: с чего это бронекопытный приперся? Но Черномор разрешающе махнул рукой. За время подготовки к наступлению они с Кириллом если не подружились, то сблизились. Почти ровесники, с одинаковым взглядом на жизнь. Кирилл о своих настоящих взглядах не распространялся, но Черномор, не стесняясь в выражениях крывший «систему», видел, что Кирилл с ним согласен. Узнав, что именно взвод Черномора будет работать в связке с ними, Кирилл обрадовался. Перед самым наступлением командир взвода, лейтенант, заболел и командование принял заместитель, Черномор. Он и так фактически командовал взводом: только такой мог справиться с разношерстной толпой бывших уголовников и отчаянных парней. Пехотинцы были мрачные и сосредоточенные. Зачистка Риги стоила взводу двух человек. Им хотелось выпить – это легко было прочесть по лицам. Но командование строго-настрого ввело на время похода «сухой закон».

Черномор протянул Кириллу большой бумажный стакан.

– Что, надоели камрады? – Он криво усмехнулся. – Уже поделили шкуру неубитого медведя, пшеки недоделанные?

Кирилл кивнул, грея руки о стакан. Отхлебнул душистого крепкого чая, усмехнулся, почувствовав явственный привкус коньяка.

– Не нравится, пехтура? – Рядом с Кириллом на расстеленный спальник плюхнулась Белка. – Испугались?

Кирилл удивленно поднял бровь: он не знал, что она понимает русский. Черномор ожег девушку взглядом и перешел на немецкий:

– Я не хочу зря подыхать, девочка. Штабным крысам все равно, они привыкли пехотой дырки затыкать…

– Кто это сказал? – резко спросил из-за спин Штайнер, точно хлыстом стегнул. – Отвечать!

– Штабс-ефрейтор Михайлов, господин обер-фенрих!

Черномор встал и повернулся к обер-фенриху. Штайнер постоял, играя желваками, но дуэли взглядов не выдержал, развернулся и ушел. Кирилл подумал, что по возвращении на базу накатает педантичный немец жалобу. За такие разговоры можно было и схлопотать. Но Черномор не боялся ни военной тюрьмы, ни штрафной роты. Знал, что никто его не посадит: воевать будет некому.

Отдых продлился недолго. Авиация работала по Кандаве до полудня, затем панцергренадеров подняли и отправили на зачистку. Городок произвел на Кирилла гнетущее впечатление. Кандаву разнесли в буквальном смысле по камешку. Там, где раньше были улицы, стояли дома, остались груды щебня с торчащими остатками стен. Руины горели, поэтому в город вошли только панцергренадеры. Человеку в скафандре ни огонь, ни дым помешать не могли. Панцергренадеры двигались цепью, перепрыгивая препятствия. Окутанные черным дымом, закопченные, они напоминали ангелов смерти, пришедших покарать неразумных смертных.

Жар мешал датчикам, панцергренадерам приходилось полагаться только на зрение. Цепь медленно двигалась вперед. Взвод достиг центра городка. Белка наткнулась на обгоревший детский трупик и не выдержала.

– Командир, тут не могло остаться выживших, – взмолилась она. – Что мы тут забыли?

– Збышеку арабка нужна. – Бьёрн захихикал и поставил на тактической карте метку. – Там как раз две были. Очень горячие, даже жареные.

– У нас приказ – проверить руины, – отрезал Штайнер. – Приказы не обсуждаются. Вперед!

В городке выживших не обнаружилось – ни солдат, ни гражданских, одни трупы. На западной окраине, в роще и прилегающих распадках, обнаружились остатки целого танкового полка, десятки бронетранспортеров. Их сожгли, скорее всего, вместе с экипажами. Никто не полез проверять, так это или нет. Там же подключившиеся к прочесыванию пехотинцы поймали двух чудом выживших солдат Халифата. Вид у пленных был совершенно обалдевший. У одного текла из ушей кровь, другой все время тряс головой и открывал и закрывал рот, как рыба.

До ночи продвинулись еще на двадцать километров. Кирилл с трудом скрыл радость, услышав от Штайнера, что их цель на следующий день – Кулдига. От Кулдиги до Алсунги рукой подать. Сама судьба помогала ему добраться до цели.

Заночевали в поле. Как и с той стороны границы, земли тут были заброшены. Поле поросло молодыми деревьями. Еще лет десять – и здесь будет настоящий лес.

Непролазная грязь не смутила командование. Бульдозерами расчистили кусок поля, распаковали надувные палатки, уложили специальный настил, чтобы можно было перемещаться от палатки к палатке. Поле преобразилось, превратившись в образцовый военный лагерь: палатки в ряд, биотуалеты, походные душевые. За лесом, в тылу, разворачивался второй такой же лагерь. Подтянувшиеся технические службы занялись профилактикой скафандров. Измотанные пилоты повалились спать, не раздеваясь.

Збигнев безжалостно растормошил Кирилла.

– Что за черт? – скривился Кирилл, садясь в постели.

Ему отчаянно хотелось треснуть товарища кулаком. Если зрение его не обманывало, снаружи только-только рассвело. Взвод Штайнера имел законное право поспать хотя бы часов шесть.

– Десант потопили, – выдохнул Збигнев.

– Твою мать, как? – Сон мгновенно слетел с Кирилла.