Мертвая вода

Кирилл торопливо оделся и пошел в расположение соседнего полка. По дороге он наткнулся на Штайнера. Вокруг обер-фенриха сомкнулось кольцо панцергренадеров и пехотинцев. Штайнер в двух словах рассказал о случившемся.

Командование Халифата нашло простое, элегантное… и совершенно неожиданное решение. Когда ударная группа «Дёниц» подошла к Вентспилсу, к ней со всех сторон рванулись быстроходные катера, яхты, рыболовецкие суда, буксиры – все, что хоть как-то могло держаться на воде. Сотни, если не тысячи маломерных судов, управляемых шахидами. Эсминцы сопровождения открыли огонь, стреляли все орудия суперлинкора. Но этого оказалось недостаточно. Сначала шахиды вывели из строя эсминцы. Брандеры сближались с кораблями и взрывались. Что с того, что цели достигал один из двадцати? Хватало и одного. А потом, когда судов охранения почти не осталось, вторая волна маломерных судов окружила «Дёница» как свора собак медведя – и кто-то нажал на кнопку. Брандеры взорвались одновременно. Потопить суперлинкор они не смогли, но взрывная волна лишила его надстроек и всего вооружения. На линкоре вспыхнул пожар. Команда справилась с огнем, и «Дёниц» на скорости шесть узлов пополз назад, на базу. Смысла идти к Вентспилсу не было: «Брейвик» и десантные суда погибли. Операция сорвалась.

Несмотря на солнечный день, лагерь точно накрыла тень. Солдаты встревоженно перешептывались. Многие хорошо знали историю, а тем, кто не знал, рассказали: каждый метр земли, по которой они идут, обильно полит кровью. Скоро к этой крови добавится свежая: Кулдигу придется брать самим. А за ней Вентспилс. И вообще все, что прикажут, – и сколько народу погибнет на этом пути? Кириллу не хотелось даже думать об этом. Алсунга уже близко, а там хоть трава не расти.

Кирилл вернулся в палатку. На койку напротив рухнул Черномор и провел рукой по лицу.

– «Брейвик», – из него точно выпустили воздух. – Там же было три тысячи пацанов! Вот же суки штабные, не просчитали, мать их так и эдак!

– Это что здесь за разговоры?! – рявкнул заглянувший в палатку Штайнер. – А, фон Медем! Я так и знал, что без вас тут не обошлось. Ведете разлагающие разговоры?

– Слышь ты, ах-ви-цер, – прорычал Черномор и вскочил, сжав кулачищи. – Это из-за таких, как ты, гондонов, ребята погибли!

– Так. – Штайнер обвел собравшихся бешеным взглядом. – Это что, бунт?

– Все нормально, командир! – Кирилл встал между Черномором и Штайнером. – Просто нас эта новость очень расстроила. Извините штабс-ефрейтора за его резкий тон.

– Ну ладно, – проворчал Штайнер. – Только потому, что мы на боевых. Но смотрите мне!

Он погрозил кулаком и вышел из палатки.

– Он донесет, – сказал Кирилл. – Слава, что ты за человек? Не можешь язык за зубами удержать?

– Пусть доносит. – Черномор махнул рукой. – Пока на базу не вернемся, ничего они не сделают. А до этого еще дожить надо.

На следующий день передовой отряд без единого выстрела занял Кулдигу. Солдаты Халифата и гражданские город покинули. Тщательное прочесывание силами пехотного полка и роты панцергренадеров ничего не дало. Только на западной окраине взвод Штайнера обнаружил недостроенные укрепления.

Пехотинцы с саперами полезли внутрь – проверять.

Перепачканный Черномор выбрался из лаза и подошел к панцергренадерам. Лениво откозырял и доложил:

– Внутри никого, господин обер-фенрих. Непохоже, чтобы там кто-то жил, мусора нет, отходов.

– Не успели достроить, – удовлетворенно сказал Штайнер.

Им повезло – в который уже раз. Бункеры и доты, связанные между собой, могли стать серьезным препятствием.

– Враг бежит, иначе и быть не могло, – заявил Штайнер. – Унтерменши не могут устоять перед нами. Мы и дальше будем гнать их, как стадо баранов!

Услышав пафосную речь, Кирилл пожалел, что не видит лица Штайнера. Стоило бы посмотреть, подумал он и не сдержал улыбки. Но ее никто не увидел – шлем надежно скрывал лицо.

У Кирилла по спине побежали мурашки: они снова победили, и снова легко… слишком легко. Что-то неправильное было в том, что «бородатые» вот так просто оставили им полноценный укрепрайон. Это все больше и больше напоминало ловушку. Как будто тех, в Кандаве, им подставили, обозначив оборону, чтобы заманить поглубже. Кирилл перестал улыбаться, по спине пробежал холодок.

К вечеру основные силы были в Кулдиге и окрестностях. Тылы и часть войск остались за рекой, а остальные заняли центр города и стали устраиваться на ночь. Кирилл уже предвкушал отдых, когда пришел приказ надеть скафандры и выдвигаться на окраину.

– Командир, мы же целый день на ногах, даже поужинать толком не смогли, – не выдержал Кирилл.

– Приказ командования, – отрезал Штайнер. – До двух ноль-ноль мы в охранении. Вас что-то не устраивает, фон Медем?

– Меня все устраивает, командир. Я в восторге от нашего командования! – рявкнул Кирилл.

Два взвода панцергренадеров и пехотная рота заняли позиции на окраине. Перед ними стояли автоматические комплексы огневой поддержки.

– Командир, прошу разрешения принять стимулятор, – чувствуя, что засыпает, сказал Кирилл.