Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»

– О да. Большая шишка оказался очень любезен – мы встречались раньше. Из тех, кого терпеть не может Гарри Гроув. И надо сказать, я его понимаю. Мы сходили в палату, тот осмотрел юного Тревора – парнишка бодрствовал, весь сиял, довольный собой, и требовал хороший обед. Было принято решение в нашу пользу. Можно организовать визиты завтра в полдень – вне часов посещения. Пусть Перегрин Джей позовет актеров и составит график. На этой стадии нам не стоит вмешиваться. Мы явимся к самому событию. Джей скажет им правду: мальчик не помнит, что произошло, и мы надеемся, что встреча с остальными членами труппы вызовет некую цепь ассоциаций, которая поможет восстановить память.

– Одному из них такая идея не понравится.

– Верно. Однако отказаться он не сможет.

– Могут подвести нервы. Вдруг ударится в бега. С их-то темпераментом, – сказал Фокс, – не угадаешь, что произойдет. Но мы будем наготове.

– Если у кого и сдадут нервы, то уж никак не у мисс Дестини Мид. Как вам сцена в ее квартире, Фокс?

– Ну, начнем с того, что дама была крайне недовольна моим присутствием. На мой взгляд, мистер Аллейн, она желала получить помощь не столько от полиции и закона, сколько от вас лично. Сигнал «полный вперед» висел, как белье после недельной стирки.

– Спокойнее, Фокс.

– И по поводу ее слов, что мы еле-еле разминулись с мистером Найтом. Она утверждает, что он позвонил и так обрушился на нее, что она решилась позвонить вам, и что он вошел во время вашего телефонного разговора.

– Да. Все вылилось в безумную ссору, в конце он дал ей в челюсть и умчался, а мы на пару минут опоздали.

– Похоже, у нее и мысли не мелькнуло позвонить мистеру Гроуву, чтобы он приехал защитить ее. Только вам.

– Думаю, ему она звонит сейчас. Честно говоря, надеюсь, что он знает, как ее утешить.

– С подобными дамами действует только один способ, – сказал Фокс, – и я не имею в виду хук в челюсть. Он справится.

– Через полчаса у нас разговор с Кондусисом. И разговор непростой.

– Да уж, – покачал головой Фокс. – Взять хоть эти орхидеи и их тайные встречи время от времени… Эге! А знал ли мистер Гроув про мистера Кондусиса, и знал ли мистер Кондусис про мистера Гроува?

– Причем, не забудьте, что они дальние родственники. Зато, похоже, Найт знает про обоих и ведет себя соответственно. Рвет и мечет.

– И как вся эта шайка не разбежится, не пойму. Неужели шоу должно продолжаться?

– И, надо сказать, очень успешное шоу, очень престижное. Правда, полагаю, даже им не удастся бесконечно держаться на таком уровне.

– Я все спрашиваю себя: зачем мы едем к Кондусису? Кто он для нас? Он замешан, если говорить о деле?

– Пока что да, раз он был в театре и знает код замка.

– Видимо, так.

– Для меня он крайне странный персонаж, Фокс. Холодный, как рыба, но рыба явно не бесчувственная. Ничего не известно о его прошлом, о его происхождении. Паспорт у него британский. Унаследовал целое состояние, а потом сделал еще бог знает сколько состояний, и каждый раз – вдвое крупнее предыдущего. Большую часть жизни провел за границей, на «Каллиопе», пока она не развалилась в тумане под его ногами шесть лет назад. Кстати, что думаете по поводу замечаний Джея о карточке меню?

– Весьма неожиданно, если он не ошибся. Странное совпадение – двое из наших персонажей.

– Люди из мира Кондусиса преимущественно кучкуются вместе. Разумеется, после катастрофы проводилось расследование, но Кондусис перед полицией не предстал. Он проходил реабилитацию в частной лечебнице на Лазурном Берегу, страдая от нервного истощения.

– Возможно, – предположил мистер Фокс, – он так и остался не в ладах с центральной нервной системой?

– Возможно. Тип в самом деле весьма странный, тут нет никаких сомнений. Описание Джея его поведения в то утро… Господи! – внезапно воскликнул Аллейн.

– А теперь-то что? – спокойно спросил Фокс.

– Это, конечно, полный бред, но все равно выслушайте.

Фокс выслушал.

– Да… – протянул он. – Вы вот запрещаете строить догадки, но когда вы сами, мистер Аллейн, выдаете безумную гипотезу, на нее хочется поставить все деньги. Хотя она и не приближает нас к аресту.

– Не знаю, правы ли вы. Не знаю.

Они поговорили еще минут пять, обсуждая заметки Перегрина, наконец Аллейн, взглянув на часы, решил, что пора отправляться. Они уже ехали по Парк-лейн, когда он сказал:

– Вы ведь осматривали реквизит в театре? Музыкальных инструментов там не было?

– Никаких.

– Шекспир мог бы и спеть для Смуглой леди «Добро сгубить нас может»[53], аккомпанируя себе на лютне.

– Может, мистер Найт плохо поет.

Проехав по Парк-лейн, они свернули на Друри-плейс.

– Я намерен, – сказал Аллейн, – вцепиться в заметки Перегрина Джея, как якобы мистер Кондусис цеплялся за свой плот.

– Я так и не понял, какой линии нам придерживаться, – указал Фокс.

– Пусть он ведет, – ответил Аллейн. – Поначалу. Пошли.

Моусон проводил посетителей в вызывающе скромное помещение, и навстречу вышел бледный молодой человек. Аллейн уже видел его в первый свой официальный визит. Секретарь.

– Мистер Аллейн. И… э-э…

– Инспектор Фокс.