Читаем Мертвая зыбь полностью

- Уязвимое место у Кутепова - Врангель. По отношению к Врангелю советую вам держаться позиции грустного недоумения: как это барон мог допустить распад белой армии? Посеял рознь между верными слугами отечества! Посетуйте на образ жизни Врангеля - чересчур роскошный, контраст с жалким положением офицеров. Между прочим, полезно будет беседовать с Кутеповым как с будущим "главнокомандующим" вооруженными силами России, а себя мыслите как начальника штаба. Срок выступления оттягивайте, есть много причин, чтобы не спешить. Они, мол, вам известны, а ему нет. Теперь о терроре: всеми мерами старайтесь скомпрометировать идею террора, ссылайтесь на то, что даже такому специалисту, как Савинков, когда он был во главе боевой организации эсеров, террор ничего не дал.

Менжинский подумал немного и продолжал:

- Надо сказать, что существование "Треста" несколько затянулось. В конце концов, они же не считают ОГПУ слепым учреждением. Оно не может проглядеть такую солидную контрреволюционную организацию. Так долго "Трест" мог сохраняться только благодаря соперничеству между эмигрантскими организациями и разочарованию иностранных разведок в эмигрантах. Иностранцы делают ставку на так называемые внутренние силы. Но и господа иностранцы, которым нужны чисто шпионские сведения, тоже их не получают. Мы бы могли однажды сделать вид, что "Трест" провалился, что мы, так сказать, его поймали. Но вслед за этим последуют попытки усилить террор. Нам будет труднее сдерживать Кутепова и кутеповцев. У нас достаточно сил, чтобы ловить их и обезвреживать, но еще лучше, если мы будем действовать на них изнутри, сеять мысли о вреде, никчемности террора. Пусть их молодцы играют на балалайках в ресторанах Парижа. Мы им в этом не будем мешать. И наконец, маннергеймовская разведка попробует от вас выведать разные военные секреты. Ну вот, вы напустите им тумана, я в этом уверен. Мне кажется, что "Трест" почти изжил себя. А как вы думаете?

Менжинский перевел дыхание. Потапов понял, что он устал, посоветовал ему отдохнуть.

- Вернетесь, мы обсудим, как быть дальше с "Трестом", - сказал на прощание Менжинский.

77

25 марта 1927 года Потапов и Зиновьев прибыли в Хельсинки. "Племянница" приехала на день позже и, убедившись, что с ними нет Стауница, возмутилась:

- Почему нет Стауница?

- Так решено Политическим советом. Якушева, как видите, тоже нет. Совещание чисто военного характера.

- Но Стауниц связан с военными атташе посольств, он должен участвовать в совещании.

- Я не могу обсуждать решение Политического совета, - сухо сказал Потапов.

Кутепов предложил начать совещание.

- Какими силами мы может располагать в случае активных действий на территории России? - спросил Потапов.

- Прежде всего офицерскими кадрами. Группировки есть повсюду. Можно считать, что в Чехословакии наберется тысяч пять. Казаки в Сербии, в Болгарии. Число их известно Улагаю. Наконец, тергруппы, мои кадры. Первую группу - восемь человек - можно перебросить хоть сегодня.

Кутепов говорил с Потаповым как с равным по рангу. Даже в штатском Потапов держался по-военному. Офицерская розетка ордена Почетного легиона в петлице пиджака произвела впечатление на Кутепова.

- Полагаю, что доказать силу "Треста" можно, только если мы произведем взрыв или другое значительное покушение в срок, близкий ко дню выступления.

Кутепов вопросительно посмотрел на Потапова.

- Срок выступления... - сказал Потапов. - Все зависит от средств, нужны деньги.

- Есть надежда устроить в Лондоне субсидию вашей организации. Нас поддержит Уильямс, редактор "Таймса". Он женат на русской - Тырковой. Затем я рад доложить, что идут переговоры между нашим верховным вождем и Гинденбургом. Участвует и Штреземан. Переговоры ведет лично его высочество, и они протекают успешно.

- Обнадеживающая весть... Александр Павлович. Помощь Германии, если она будет реальной, многого стоит. Однако ведь за эту помощь придется расплачиваться будущей России. Вообще наши отношения с соседями - больное место. Вчера офицер финской разведки, некто Рузенштрем, позволил себе задавать мне бестактные вопросы шпионского характера. Моего помощника Зиновьева, деятеля флота, он просил удалиться на время этого разговора.

- Они оказывают нам услуги, приходится платить.

- Мне это говорили не раз. Но представьте себе ваше положение как командующего вооруженными силами после переворота. Нас поддерживают патриотически настроенные люди: как они посмотрят на подобную связь со штабами наших соседей?

Кутепов слегка зарделся от перспективы быть командующим вооруженными силами.

- Не мыслю себя на этом почетнейшем посту без вашей помощи, Николай Михайлович. Ваш опыт, ваши достоинства неоценимы...

Совещание было непродолжительным и кончилось 28 марта. Потапов, Зиновьев, Мария Захарченко вернулись в Москву.

Захарченко привезла письмо Кутепова Стауницу.

"Я был слишком огорчен, - писал Кутепов, - и страшно поражен тем, что среди приехавших не оказалось Вас. Ваши верхи почему-то решили иначе. Я в восторге от Ваших организационных способностей..."

Перейти на страницу:

Похожие книги

Огни в долине
Огни в долине

Дементьев Анатолий Иванович родился в 1921 году в г. Троицке. По окончании школы был призван в Советскую Армию. После демобилизации работал в газете, много лет сотрудничал в «Уральских огоньках».Сейчас Анатолий Иванович — старший редактор Челябинского комитета по радиовещанию и телевидению.Первая книжка А. И. Дементьева «По следу» вышла в 1953 году. Его перу принадлежат маленькая повесть для детей «Про двух медвежат», сборник рассказов «Охота пуще неволи», «Сказки и рассказы», «Зеленый шум», повесть «Подземные Робинзоны», роман «Прииск в тайге».Книга «Огни в долине» охватывает большой отрезок времени: от конца 20-х годов до Великой Отечественной войны. Герои те же, что в романе «Прииск в тайге»: Майский, Громов, Мельникова, Плетнев и др. События произведения «Огни в долине» в основном происходят в Зареченске и Златогорске.

Анатолий Иванович Дементьев

Проза / Советская классическая проза
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза