Мертвая

Судя по тому, сколько она пила, не пьянея, Гертруда была здоровее всех нас вместе взятых. Да и… высокая девица мощного телосложения. И никакой тебе бледности, никакой слабости… помнится, как-то, будучи в легком подпитии, она поспорила… с Соней? Со мной? Проклятье, не помню. Главное, что Γертруда взвалила на плечи Адама и трижды пробежалась с ним по залу. Нет, могло статься, конечно, что образ жизни несколько подорвал здоровье… вспомнился вдруг зеленый шар целительского амулета. Неужели не отреагировал бы на проблемы с сердцем? Я молчу. И Аарон Маркович тоже. А его домоправительница же входит без стука. И я удостаиваюсь в высшей степени неодобрительного взгляда.

– Чего?

– Принесите, будьте любезны,кофе… с коньяком. На двоих, – уточнил Аарон Маркович. – И постарайтесь не расплескать.

Берта вышла, громко бухнув дверью.

– Почему я ее терплю?

Меня мучил тот же вопрос, но его я оставила при себе. Следующее имя. Некий Конрад Бруттельшнайдер. Не знакома… вернее, скорее всего знакомство это носило характер случайный, а потому не запомнилось.

– Покончил с собой… – прокомментировал Аарон Маркович. – Теоретически из-за несчастной любви… правда, его сестра уверяла, что никакой любви не было и брат ее отличался, скажем так, некоторым непостоянством, но…

– Она к вам приходила?

Легкий наклон головы.

– Увы, я не берусь за расследования… а мой старинный друг, к которому я направил девушку, не так давно исчез… бесследно… и меня это несколько опечалило.

Именно поэтому, надо полагать, Аарон Маркович делится своими соображениями. Нет, он не нарушает слова, не выдает чужих тайн и не выдаст, даже ради старого друга – репутация его безупречна – но вот свои мысли… И еще одно имя. Вновь незнакомое.

– Девушка покончила с собой. И сомнений в том нет…

– Но?

– Прислуга упоминала, что перед смертью Марта вела себя крайне… необычно. Она боялась. Запирала комнату. Отказывалась выходить из нее. Говорила что-то о скорой смерти… и просила отвезти ее в отделение Инквизиции. К сожалению, это было сочтено за нервическое расстройство…

…что ж,инквизиция у меня имеется.

Берта вплыла с подносом в руках, который был столь стар, что оставалось удивляться лишь тому, как он вовсе не развалился в руках Берты. На подносе стоял щербатый кофейник,темный, с пятнышками грязи сливочник и пара чашек, причем обе со сколами. Тарелка мне досталась треснутая. А сливки явно были прокисшими.

– Невозможная женщина…

…последнее имя. Адлар. Смуглокожий блондин, чья внешность была в достаточной мере экзотической, чтобы заподозрить примесь чужой крови. Он отличался на редкость уравновешенным нравом и я, пожалуй, даже рассматривала его кандидатуру на роль супруга. Нет, речь не шла о любви, но… Взаимная симпатия имелась. Да и в целом мы с ним легко находили язык. Вот только когда он исчез, я этого не заметила. И теперь… пожалуй, теперь я ощущала что-то, что можно было назвать угрызениями совести.

– Неосторожное обращение с неизвестным артефактом, – Аарон Маркович достал из ящика стола флягу. Коньяку он плеснул щедро, наверное, надеясь перебить мерзковатый вкус пережаренного кофе. – Тело было сильно изуродовано… и есть подозрение, что смерть наступила далеко не сразу, но… его нашли на третий день,когда прислуга забеспокоилась,что молодой человек так и не покидал лаборатории.

Неосторожное? Более осторожного человека я не помню. Он и пил-то мало, скорее просто, чтобы не выделяться из компании. А вот опиум не употреблял вовсе,и мне не советовал. Несколько раз мы оказывались в одной постели, но и там он проявлял редкостное для мужчины благоразумие. На меня оно навевало тоску, но… посторонние артефакты? Он бы в силу характера и не прикоснулся бы к подобному… Аарон Маркович поднял флягу.

– В последние несколько лет ко мне обращались с… предложениями сомнительного свойства, и всякий раз все более настойчиво.

– Кто?

Он развел руками.

– Знаю лишь,что они могут позволить себе амулеты хорошего качества… незадолго до происшествия с вами мне было сказано, что мое упрямство… может иметь некоторые весьма печальные последствия. И если я надеюсь на защиту,которую дает мне кровная клятва,то весьма скоро это препятствие… исчезнет.

Надо же. И даже так… и не стоит ли мне вписать ещё одно имя? Хотя видит Кхари, я не имею отношения к безумству того дома.

– Вам стоит уехать.

Аарон Маркович отмахнулся.

– Мне за мою жизнь угрожали столько раз, что я уж со счету сбился… и нет, я понимаю, что угроза угрозе рознь, однако же моя совесть – мой судья. Да и дело затевается прелюбопытнейшее… если позволите, я дам вам совет: не связывайтесь с местечковой жандармерией. Там умных людей нет, а вот глупые и при честности своей многое испортить способны…

Глава 24

…любезнейший мейстер Виннерхорф, в отличие от Аарона Марковича, несмотря на показную бодрость свою преисполненного самых мрачных предчувствий, лучился энтузиазмом.

– Дорогая, с твоей стороны было бы весьма любезно предоставить мне некоторые образцы, – он дернул меня за кудряшку,которая захрустела – все же патентованный воск имел ряд существенных недостатков. – Во имя науки.