Мертвая

– Я плохо говорить твой язык, – чужак старается. Он не злой. И в отличие от прочих не считает нас дикарями, разве что самую малость. Он редко хмурится, а злым я видела его лишь однажды, когда Ишмас-водовоз колотил свою жену. Чужак поколотил Ишмаса. Вмешался он зря, но Ей понравилось. И потому я привела его в храм. А он принес цветы. …мне иногда передавали дары для нее. Лепешки, пропитанные птичьей кровью. Квелые тушки или куски сырой печени. Иногда – костяные иглы или даже браслет, пусть деревянный, но кровью измазанный. А чужак – цветы. И сам он возложил их к ногам богини. А потом протянул к ней раскрытые ладони, зажмурился. Что-то произнес… сила… какая сила…

Я наш язык понимала, как понимала и тот,другой…

…чужак смотрит на меня внимательно. И протягивает мне кольцо.

– Ты стать мне жена.

Это звучит утверждением, но я киваю: я… мне двадцать три и я слишком стара.

– Сестры.

Он прикрывает глаза и говорит.

– Они есть сила?

– Ее, – я указываю на богиню.

– Хорошо. Я… найти. Муж. Твой сестра.

– Две, – уточняю, показывая на пальцах. И чужак улыбается.

…сколько бы ни было у тебя сестер,девочка, мы подыщем им мужей… эту силу нельзя упустить.

Сознание раздвоилось. Это неприятно, к счастью,длилось недолго. У прошлого кисловатый вкус, не сказать, чтобы приятный. И я хотела бы вернуться, но…

…старуха злится. Ее уродливое лицо делается вовсе страшным,и она, позабыв про богиню, шипит.

– Никогда… никогда, слышишь, тварь?

Она пытается отвесить мне затрещину, но я перехватываю руку. Я приняла решение. Чужак… был иным, но богиня позволила коснуться ног ее, и не обожгла ядом, не наказала наглеца, послав ему быструю сметь или же долгую и мучительную, а значит…

– Мы уйдем, – сказала я, глядя в мутные старушечьи глаза. – А ты останешься. Ты будешь жить долго… так долго, что имя твое забудут, а саму тебя станут считать проклятой…

Она икнула, а я… Я не могла остановиться. Я видела… мы видели: мучительную жизнь, полную суеверного ужаса и ненависти. Бесконечное полотно дорог. Стареющее тело, к которому была привязана душа. Милостыню… голод… раз уж она так боится смерти…

– Ты… поплатишься, – старуха вырывает руку и отступает. – Ты…

…ночь. И круг полной луны, желтой, как тигриный глаз. Рога молчат, как и барабаны: сейчас нам не нужны слуги. Ночной лес полон звуков. Кто-то кричит, кто-то плачет почти человеческим голосом. Бесшумно ступает огромный зверь, который задерживается на долю мгновенья, прислушиваясь к происходящему на поляне. Его клыки подобны кинжалам, а когти остры, но… зверь уходит. Скользит змея, чье тело сохранило остатки тепла, а яд по-прежнему крепок. Плачет птица. А мой будущий супруг молчит. Он стоит перед лицом Богини, держа меня за руку…

…Ангус,ты уверен? – его спутник не так хорошо воспитан. А ещё несколько пуглив, поэтому и сжимает ладошку младшей сестры, но продолжает крутить головой, озираясь.

Темнота для него непроглядна. Враждебна. …и он говорит. Он кладет ладонь на блестящую рукоять: их оружие шумно и грозно,и это тоже нравится богине. Она улыбается. Она тянется из темноты, разглядывая чужаков сотнями глаз.

– Уверен. Сопли подбери, – мой будущий муж спокоен.

Он позволил надеть на голову алый тюрбан и украсить переносицу знаком. Он наклонился, когда я протянула гирлянду из цветов и улыбнулся, видя мою нерешительность.

– А если…

– Если ты не заткнешься, я сам тебе шею сверну, – обещает он, не спуская взгляда со смуглой девушки, которая двигается медленно, будто во сне.

И сны ее не стоит тревожить.

– Но…

– Мы все уже решили, – Ангус опускает палец в плошку с толченой охрой, а после касается прохладного смуглого лба. – Или думаешь переиграть?

– Я… я просто не уверен. А если… если не получится… что тогда?

– Тогда я заплачу тебе двадцать тысяч золотых марок, – мой предок морщится, и я с ним: нам не по вкусу трусость, а еще дурная привычка некоторых переигрывать сделку перед самым сложным ее этапом. Попадались мне здесь, в нынешнем нашем времени подобные… типы. – А ты постараешься сделать эту девочку счастливой…

…она совсем юна, но в варварском этом мире принято отдавать замуж детей. И ему случалось присутствовать на свадьбах, где невеста только-только научилась ходить.

Когда-то это, как и многое другое, казалось ему дикостью. Слепец. Но ему повезло прозреть. Увидеть. Ощутить ту живую, бурлящую силу, которой наполнена эта земля. Он даже пробовал прикоснуться к ней, но… не хватало малости.

Третий спокоен. Он деловит и старателен. Он привык доверять и повторяет все за Ангусом, не слишком вдаваясь в детали. Ему не так уж нужна награда: теперь он богат. Эта земля принесла много золота, главное было не позволить ему попасть в чужие руки.

Ангус не позволил.