Мертвецы не катаются на лыжах

Марио застыл от страха и нечленораздельно что-то пробормотал. Можно было разобрать только слово «ботинки».

— Какие ботинки?

— Ботинки герра Хозера, — чуть взбодрившись, пояснил старик. — Меховые, — добавил он, — с черными пятнами. Я их хорошо знал; ну, и на дорожке был свет.

Потом он доверительно сообщил:

— Я его ждал.

— Ждали?

Марио вдруг снова испугался и быстро объяснил:

— Его багаж уже спустили вниз — перед ленчем, я сам его отправил… Беппи принес вещи из отеля и сказал, что никакой спешки нет, потому что герр Хозер уезжает только на последнем поезде. Поэтому я знал, что он сам тоже должен спуститься в деревню.

— Понятно. Герр Хозер вам что-нибудь сказал?

— Он, как всегда, сказал «добрый вечер», он был очень вежливым господином. — Взгляд Марио, устремленный на капитана, был полон надежды, что ответ того удовлетворил.

— Больше ничего?

— Нет, капитан. Я помог ему сесть в кресло и пожелал счастливого пути.

— Он выглядел как обычно? Был в хорошем настроении?

— Он был такой же, как всегда, капитан.

— И тогда вы видели его в последний раз?

— Si, Capitano.

Спецци, хмурясь, изучил собственные заметки и спросил:

— Не можете ли вы поточнее указать время, когда герр Хозер отправился на канатной дороге вниз?

На лице Марио появились глубокие морщины.

— Простите, капитан… извините… я же не знал, что это важно…

Казалось, старик вот-вот расплачется.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Генри. — Я могу назвать точное время. Спуск или подъем занимают двадцать пять минут, я это сам проверял. Когда Хозер достиг нижней станции, было без семнадцати минут семь. Так что, если вы хотите абсолютной точности, то он отчалил от верхней станции в… шесть восемнадцать.

— Благодарю вас. — Спецци с явным удовлетворением внес цифру в свои аккуратные записи.

— Только, капитан… — Марио, в попытке быть полезным, выдал дополнительную информацию: — Боюсь, это не совсем верно. Должно было быть шесть шестнадцать.

— Почему?

— Потому что подъемник остановился на две минуты вскоре после того, как герр Хозер сел в него, — сообщил Марио с триумфальным видом фокусника, доставшего яйцо из уха зрителя. — Предохранитель выбило, — добавил он.

— На вашем конце или на конце Карло?

— На моем, капитан. Бедный герр Хозер, он только начал спускаться, я видел, как он сидит в кресле. Ну, я постарался поменять предохранитель как можно быстрее, но это всегда занимает две минуты. Вы можете проверить в журнале, который я веду. И я знаю, что это правильное время, потому что записал его, посмотрев на часы у себя в будке. Они электрические, так что не врут, — добавил он с оттенком гордости.

— Благодарю вас, — сказал Спецци.

— Конечно, — продолжил Марио, воодушевившись, — это могло занять у меня немного больше двух минут. И тогда, значит, герр Хозер сел в кресло в… пятнадцать с половиной минут седьмого…

— Ладно, ладно, время определено уже достаточно точно, — брюзгливо сказал Спецци, чувствуя на себе насмешливый взгляд Генри, и подчеркнул цифру в своих записях. «Кое-кто, — словно бы говорило выражение лица капитана, — может сколько угодно ухмыляться по поводу точности деталей, но он еще убедится в подобной необходимости».

— Итак, — сказал Спецци после паузы, — что случилось потом?

— Ничего, капитан… пока не прибыли дамы и господа, живущие в «Белла Висте».

— И в какое время это было?

— Я… боюсь, что точно не знаю, капитан…

И снова на помощь пришел Генри.

— Думаю, я могу указать время, если вы действительно хотите его знать.

— Это совершенно необходимо, поймите вы наконец, пожалуйста, — язвительно заметил Спецци по-английски.

— Разумеется, — согласился Генри. — Так вот, мы сидели в «Олимпии», когда Герда заметила, что уже пять минут седьмого. Все расплатились и вышли. Скажем, потребовалось десять минут, чтобы дойти от «Олимпии» до подъемника. Значит, первый из нас сел в кресло в четверть седьмого… Прошу прощения, в восемнадцать минут седьмого, учитывая поломку.

— Ясно. — Спецци записал цифры.

— Таким образом, — продолжил Генри, — они должны были достичь верхней станции примерно тогда же, когда Хозер достиг нижней, и поскольку несколько секунд ушло у нас на то, чтобы осознать тот факт, что он мертв, и остановить подъемник, думаю, последний из нашей группы как раз вылез из кресла, когда подъемник остановился по моему указанию. Все так? — спросил он у Марио.

— Si, si, signor. Последней была фройляйн Герда, я помню. Она как раз шла по тропинке наверх, когда подъемник остановился.

— Вы можете припомнить, в каком порядке ехали постояльцы? — спросил Спецци.

На лице Марио появилась заискивающая улыбка.

— Это очень трудно, капитан. Столько народу ездит каждый день…

— Вы все же постарайтесь.

— Ну… Синьор Джимми был первым, это я помню. А потом, после него, все англичане. Последним из них, кажется, был синьор Роджер. Потом синьор ди Санти, баронесса, потом двое детей и фройляйн Герда. — Старик закончил перечисление с явным облегчением.

— Спасибо, это очень важно. Что было потом?

— Подъемник остановился.

— И что вы сделали? — подстегнул его Спецци, заметив, что поток речи Марио начал иссякать.