Мертвецы тоже люди

– Тоже тогда ментов понаехало с ОМОНом, с автоматами. Вооружились до зубов, даже попа прихватили. Ой, что тут началось! Светопреставление! Вначале хотели шлагбаум спилить. Ну, чтобы проехать дальше… Пришёл какой-то чудик с бензопилой. Пристроился, только начал брус пилить, пила у него и заглохла! Вон на правой стойке след остался! Тогда решили зацепить крюком трос, чтобы стрелу-то свалить. Водитель как рванул, так буксировочная проушина у него и отлетела, – мужик весело рассмеялся, но тут же спохватился.

– А что было потом? – спросила я осторожно.

– Позвали попа. Тот всё ходил у «Тойоты», кадилом дымил. Да без толку… Сам я не видел, а бабы рассказывали, как только под шлагбаум поп пролез, молния перед ним в землю врезалась! Поп в единый миг поседел и бежать пустился…

«Он точно сумасшедший!»

Я улыбнулась:

– Интересная история. А кого ещё можно спросить про усадьбу?

Мужик насупился, поняв, что я ему не поверила.

– Не ходи туда, девушка. Пропадёшь! – Мужик что-то не договаривал, но понял, что не отступлюсь, и махнул рукой. – Ладно… Только потом не говори, что не предупреждал. Иди к Афоне, может, он тебе поможет. Его дом первый стоит при въезде в деревню – голубой, с белыми резными наличниками и резным крыльцом, – ты его сразу заметишь. Афоня тоже рассказывал, что когда-то видел здесь усадьбу за каменной стеной и дуб огромный. Но только он у нас немного того… блаженный.

Мужик поднял стекло и уехал прочь.

Конечно, всё, что он наговорил, – чушь и бред сумасшедшего, но разговор оставил неприятный осадок.

«Надо навестить Афоню и узнать, как проехать к усадьбе!»

Я огляделась. На дальних тополях каркали чёрные вороны. Раньше этих тополей и в помине не было. Не могли же они вырасти за пару лет? Я села в машину и медленно покатила по грунтовке вдоль деревенских садов, пока не упёрлась в Т-образный перекрёсток.

У дома в торце перекрёстка я остановилась, осмотрелась. Недалеко, в нескольких шагах, под мелким ситничком тускло мерцало рябое зеркало небольшого прудика. На мостках, свесив к воде ноги в кожаных брюках, сидел молодой человек. Он был обнажён по пояс. Рыжевато-русые волосы закрывали лицо. Он нагнулся, рука коснулась воды.

«И не холодно ему!»

Человек будто взбаламутил своим прикосновением воду, и из мутной глубины метнулась на берег змеиная голова с красным гребнем. Она стала обматываться вокруг туловища мужчины, пока не скрыла каждый сантиметр белого торса, оставив свободной лишь голову. Из-под чёрной чешуи выпростались два крыла, взмахнули и сложились за спиной, как две обсидиановые колонны.

«Дракон!»

Голова повернулась, и хриплый голос произнёс:

– Тебе туда, Василиса.

Я зажмурилась и замотала головой, отгоняя видение. Когда посмотрела на пруд снова, никакого человека и дракона на мостках не было. Лишь широким кругом расходилась поверхность пруда, словно опустилось под воду что-то тяжёлое.

«Фу, ты! Заснула!»

Я опустила голову на руль и закрыла глаза. Мне приснилось, что я вышла из машины и пошла по посёлку.

Дом Афони я нашла сразу. Большая изба под шиферной крышей с резными наличниками выглядела на удивление опрятно. Из трубы курился белый дымок. Резным в избе было не только крыльцо, но и конёк, и спускавшиеся от него причёлины, и полотенца, и наличники, и ставни [37] на окнах. У невысокого штакетника, усыпанного жёлтыми цветами, цвёл куст, которого в Москве нет разве только у самой ленивой хозяйки: золотые шары свесили тонкие шеи с тяжёлыми лепестками на некрашеную изгородь. Чуть поодаль под старыми яблонями, аккуратно побеленными и окопанными по кругу, бродила пёстрая курица. Ещё десяток её сестёр суетливо клевали песок в чисто выметенном дворе.

«Вот тебе и блаженный!»

На деревянном крыльце дремала небольшая дворняжка. Почуяв меня, собачка приподняла острую белую мордочку, тявкнула, потянулась и, вертя хвостом, направилась к калитке.

– Фьють, фьють, Бобик! – позвала я. – Где твой хозяин?

Бобик несколько раз гавкнул, но от калитки не отходил.

Из-за угла дома на лай собаки вышел бородатый мужчина, на вид лет сорока пяти, в защитном брезентовом плаще. Рыжий, сутулый, глаза каурые в карию крапинку. Из-под плаща лакированно сверкали чёрные резиновые сапоги.

Увидев меня, мужчина откинул с лица широкий капюшон и тихо улыбнулся:

– Чем могу помочь?

– Вы Афоня?

– Да, он самый.

«Лицо доброе. Но есть во взгляде что-то блаженное… не обманул мужик!»

– Нужна ваша помощь. Мне бы до усадьбы добраться, но там шлагбаумом дорога перегорожена. Говорят, вы знаете, как проехать по-другому.

Взгляд у Афони изменился. Не было в нём теперь ни придурковатости, ни доброты. Сутулые плечи развернулись, расправились: Афоня будто и росту прибавил сантиметров на десять. Да и дворняжка уже не показалась мне приветливой. Собака утробно зарычала, обнажив клыки, и блеснули в пасти два ряда блестящих, как кинжалы, металлических зубов.