Мертвецы тоже люди

Иногда мне снился остров, но не ослепительно-белый, а тёмный, ночной, в мороке тропического рая.

Одна в огромном доме, в спальне, укрывшись до глаз махровым одеялом, я тщилась не замечать гигантских насекомых, совокупляющихся и пожирающих друг друга за призрачно-тонким москитным пологом. Свет настольной лампы не пугал полчища сколопендр, разноцветных, ужасающего вида пауков, летучих мышей, раскрывших перепончатые, когтистые крылья в тёмных углах под потолком, и прочей насекомой нечисти, от вида которой страх быть съеденной заживо накатывал скользкими, липкими волнами, и ноги холодели в экваториальной жаре, как на осеннем московском ветру.

Воображение рисовало картину одну страшнее другой. Казалось, что мерзкие твари со стен и потолка, стоит мне заснуть и случайно приоткрыть во сне хрупкий покров, только того и ждут, чтобы проникнуть под одеяло и там продолжить звериное совокупление и ненасытную трапезу.

Но это был всего лишь сон…

С опаской взглянув на окаменевших опасных тварей, я отошла на шаг и повернувшись к дереву спиной, приблизилась к валуну с ведёрком. Снаружи поверхность ведёрка была покрыта тёмным слоем патины, а внутри, под толщей воды, оно ослепительно сверкало.

«Серебро!»

В отражении, потревоженном всплеском капли, появился зыбкий силуэт лица, и я резко обернулась.

На обратной стороне дерева, прикованный к камню за руки и за ноги двенадцатью цепями, висел мой отец! Я, вскрикнув, бросилась к нему!

Бедный пленник висел неподвижно, опустив на грудь голову. Тройные цепи паучьими сетями растягивали руки над головой и худые лодыжки. Рыжеватые с седыми широкими прядями, отросшие ниже плеч волосы закрывали бледное лицо, в курчавой до пояса бороде блестели мелкие бисеринки влаги. Влага покрывала суконный, длинный подкольчужник, худые руки, исхудавшую, жилистую грудь в распахнутом вырезе коты.

Я прижалась ухом к груди, не надеясь, что отец жив, так холодна и бледна была его кожа. Но под влажной тканью коты послышалось слабое биение сердца. Удар… ещё!

Пытаясь ослабить цепи, крепко вмурованные в узкие расщелины, я чуть с ума не сошла. Но металлические узлы не поддавались ни рукам, ни воле. У меня не хватило сил сдвинуть цепи хотя бы на полпальца.

– Папа! – В отчаянии я закричала так громко, что несколько узких сталактитов, отколовшись, спикировали вниз и разбились о каменный пол.

Этернель вздрогнул, захрипел, рванул закованные в цепи руки и открыл глаза.

– Не получится… Зря не старайся… Заклятье… на мне…

Я, рыдая, бросилась на грудь отцу:

– Кто же вас так? За что?

– Не могу… сказать… иначе… заклятье… не снять… – голос Этернеля шелестел тихо и слабо, – нет… сил… дочка…

– Если бы я знала! Если бы я знала раньше, что вы живы, я никогда не оставила бы вас!

– Я знаю… Поэтому… отослал… не сказал… всей правды…

– Скажите же, ради бога, кто может снять с вас эту страшную кару?

– Есть один… человек… Один-единственный… Тот, кто сильнее меня… Придёт… сюда… и снимет… заклятье…

– Когда?!

– Я не знаю… Я надеялся… что не скоро… Может… через тридцать лет… а может… и через три… Ты зря вернулась… нарушила слово… А теперь… уже ничего… не изменить… Я не смогу… защитить… тебя… Теперь… они узнают… кто ты.

– От чего защитить? Кто «они»?

– Жива… всё расскажет… К ней ступай…

– Нет! Я не поеду к Живе! Раз уж вас нельзя спасти, то и мне ни к чему все эти богатства! Пусть забирают!

На лице отца мелькнула слабая тень улыбки:

– Прости… меня.

– За что?

– Это я… убил… твоих… приёмных родителей.

– Но… зачем?! – Я не желала верить услышанному.

– Жива, тётка твоя, много лет назад… предсказала мне… что я стану пленником… что заклятье нашлёт моя бывшая жена… Марья Моревна… И что быть мне здесь… в плену… пока не придёт… жених моей дочери Иван-царевич… Он освободит меня… У Марьи Моревны сподручник есть Собота… Любовники они… Марья Моревна мечтает сама править Лукоморьем… Если я останусь вечным пленником, она будет царствовать… Для этого ей нужно убить и тебя, и жениха твоего… Жива напророчила, что я умру… от руки жениха… моей дочери. Что познакомишься… ты с ним… в Тбилиси, и я решил… взять ситуацию в свои руки… Я хотел убить его, но не убил, пожалел… Я знаю учение Живы, знаю тайну временных проходов. Они хоть и с игольное ушко… но я могу проходить сквозь них в грядущее. Я спрятал тебя в грядущем… и никто не знал о тебе много лет… Нашёл приёмных родителей. Ты и сама не знала, кто ты, царевна. Но от судьбы и Живы не уйдёшь… и я лишил тебя дома… родных… Ты приехала в Москву… и с тех пор… жила… под моим присмотром в неведении… Я придумал… хитроумный план… и женился на тебе, скрыв наше… кровное родство… Но заклятье… уже действовало… Силы покидали меня… Поэтому я оставил в живых… твоего суженого. И я выслал… тебя из Москвы… взяв слово не возвращаться… Зачем вернулась?.. Раскрыла тайну… Теперь враги… узнают… что ты моя дочь… они воспользуются… нашим родством… Они заманят… тебя в ловушку, Василиса… чтобы погубить меня… Если ты попадёшься… и мне не жить… Так предсказано… Уезжай… и не возвращайся! Подальше! На край света… на остров… Там тебя никто… не найдёт…