Мертвые души

What a strong fellow he was!	Ведь что за силища была!
He had served in the Guards, and the Lord only knows what they had given for him, seeing that he was over three arshins in height."	Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом!"
Again Chichikov tried to remark that Probka was dead, but Sobakevitch's tongue was borne on the torrent of its own verbiage, and the only thing to be done was to listen.	Чичиков опять хотел заметить, что и Пробки нет на свете; но Собакевича, как видно, пронесло; полились такие потоки речей, что только нужно было слушать:
"And Milushkin, the bricklayer! He could build a stove in any house you liked!	"Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме.
And Maksim Teliatnikov, the bootmaker! Anything that he drove his awl into became a pair of boots - and boots for which you would be thankful, although he WAS a bit foul of the mouth.	Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного!
And Eremi Sorokoplechin, too! He was the best of the lot, and used to work at his trade in Moscow, where he paid a tax of five hundred roubles.	А Еремей Сорокоплёхин! да этот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей.
Well, THERE'S an assortment of serfs for you!- a very different assortment from what Plushkin would sell you!"	Ведь вот какой народ! Это не то, что вам продаст какой-нибудь Плюшкин".
"But permit me," at length put in Chichikov, astounded at this flood of eloquence to which there appeared to be no end. "Permit me, I say, to inquire why you enumerate the talents of the deceased, seeing that they are all of them dead, and that therefore there can be no sense in doing so.	"Но позвольте", сказал наконец Чичиков, изумленный таким обильным наводнением речей, которым, казалось, и конца не было: "зачем вы исчисляете все их качества, ведь в них толку теперь нет никакого, ведь это всё народ мертвый.
'A dead body is only good to prop a fence with,' says the proverb."	Мертвым телом хоть забор подпирай, говорит пословица".
"Of course they are dead," replied Sobakevitch, but rather as though the idea had only just occurred to him, and was giving him food for thought. "But tell me, now: what is the use of listing them as still alive?	"Да, конечно, мертвые", сказал Собакевич, как бы одумавшись и припомнив, что они в самом деле были уже мертвые, а потом прибавил: "впрочем, и то сказать: что из этих людей, которые числятся теперь живущими?
And what is the use of them themselves? They are flies, not human beings."	Что это за люди? мухи, а не люди".
"Well," said Chichikov, "they exist, though only in idea."	"Да всё же они существуют, а это ведь мечта".
"But no - NOT only in idea.	"Ну нет, не мечта!
I tell you that nowhere else would you find such a fellow for working heavy tools as was Michiev.	Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет: нет, это не мечта!