Мертвые души

Tell your friends about it, and, should they find even a score of the runaways, it will repay them handsomely, seeing that a living serf on the census list is at present worth five hundred roubles."	Так посоветуйте вашему приятелю-то: отыщись ведь только десяток, так вот уж у него славная деньга. Ведь ревизская душа стоит в пятистах рублях".
"Perhaps so, but I am not going to let any one but myself have a finger in this," thought Chichikov to himself; after which he explained to Plushkin that a friend of the kind mentioned would be impossible to discover, since the legal expenses of the enterprise would lead to the said friend having to cut the very tail from his coat before he would get clear of the lawyers. "Nevertheless," added Chichikov, "seeing that you are so hard pressed for money, and that I am so interested in the matter, I feel moved to advance you - well, to advance you such a trifle as would scarcely be worth mentioning."	"Нет, этого мы приятелю и понюхать не дадим", сказал про себя Чичиков и потом объяснил, что такого приятеля никак не найдется, что одни издержки по этому делу будут стоить более; ибо от судов нужно отрезать полы собственного кафтана, да уходить под ал ее; но что если он уже действительно так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать... но что это такая безделица, о которой даже не стоит и говорить".
"But how much is it?" asked Plushkin eagerly, and with his hands trembling like quicksilver.	"А сколько бы вы дали?" спросил Плюшкин и сам ожидовел; руки его задрожали, как ртуть.
"Twenty-five kopecks per soul."	"Я бы дал по двадцати пяти копеек за душу".
"What? In ready money?"	"А как вы покупаете, на чистые?"
"Yes - in money down."	"Да, сейчас деньги".
"Nevertheless, consider my poverty, dear friend, and make it FORTY kopecks per soul."	"Только, батюшка, ради нищеты-то моей, уже дали бы по сорока копеек".
"Venerable sir, would that I could pay you not merely forty kopecks, but five hundred roubles. I should be only too delighted if that were possible, since I perceive that you, an aged and respected gentleman, are suffering for your own goodness of heart."	"Почтеннейший!" сказал Чичиков: "не только по сорока копеек, по пятисот рублей заплатил бы! с удовольствием заплатил бы, потому что вижу -почтенный, добрый старик терпит по причине собственного добродушия".
"By God, that is true, that is true." Plushkin hung his head, and wagged it feebly from side to side.	"А, ей-богу, так! ей-богу, правда!" сказал Плюшкин, свесив голову вниз и сокрушительно покачав ее.
"Yes, all that I have done I have done purely out of kindness."	"Всё от добродушия".
"See how instantaneously I have divined your nature!	"Ну, видите ли, я вдруг постигнул ваш характер.
By now it will have become clear to you why it is impossible for me to pay you five hundred roubles per runaway soul: for by now you will have gathered the fact that I am not sufficiently rich. Nevertheless, I am ready to add another five kopecks, and so to make it that each runaway serf shall cost me, in all, thirty kopecks."	Итак, почему ж не дать бы мне по пятисот рублей за душу, но... состоянья нет; по пяти копеек, извольте, готов прибавить, чтобы каждая душа обошлась таким образом в тридцать копеек".
"As you please, dear sir. Yet stretch another point, and throw in another two kopecks."	"Ну, батюшка, воля ваша, хоть по две копеечки пристегните".
"Pardon me, but I cannot.	"По две копеечки пристегну, извольте.
How many runaway serfs did you say that you possess?	Сколько их у вас?
Seventy?"	Вы, кажется, говорили семьдесят?"