Мертвые голоса

– Нет, – забормотала она себе под нос. – Не слушай, не слушай, не слушай… я же пыталась тебе сказать. Но теперь я совсем запуталась. Он специально сделал так, чтобы я запуталась. Я не помню, почему… Не слушай!

Как только лестница закончится, решила Олли, нужно будет обязательно найти укромное место и попытаться понять, о чем говорит Гретель. Но сначала надо выбраться с лестницы. Матушка Хемлок вот-вот их догонит.

И они почти выбрались. В дрожащем свете лампы уже можно было различить очертания двери.

– Все в порядке, – сказала Олли. – Все будет хорошо, Гретель.

– Нет, не будет! – воскликнула та. Ее голос сорвался на крик, как будто она вдруг поняла что-то. – Не будет, потому что…

Олли не дослушала: она нашарила ручку двери, повернула ее…

И застыла.

Как только дверь распахнулась, Гретель тихонько всхлипнула от страха и притихла, застыв рядом с Олли.

Они оказались в незнакомой комнате. «Нет, – подумала Олли, – знакомой». Она уже видела ее раньше.

В кошмаре.

Это была их спальня, но в то же время и нет. Комната была узкой и длинной. Тишина покрывала все вокруг плотным одеялом. На окнах были толстые железные решетки, сквозь которые проникал белый лунный свет. Тени от решеток рисовали полосы на полу комнаты. После темноты в подвале лунный свет казался слепящим.

Прямо как в кошмаре, комната была заставлена кроватями, в которых спали девочки. Их замерзшие веки были плотно сомкнуты.

– Сюда? Зачем ты привела меня сюда? – прошептала Гретель. От страха ее голос звучал совсем тоненько и неровно.

В противоположной стене комнаты, чуть левее, виднелась еще одна дверь. Она, должно быть, вела в коридор.

Олли облизнула высохшие губы.

– Нужно просто пройти через комнату, – сказала она. – Скорее.

Но прежде чем они успели сдвинуться с места, кто-то спавший на ближайшей к ним кровати привстал. Это была маленькая девочка, очень похожая на Гретель. Такие же редкие волосы, заплетенные в косичку, такой же почерневший от холода нос.

Только ее веки были покрыты толстым слоем льда. Она замерзла с закрытыми глазами, а не с открытыми.

Но, несмотря на опущенные веки, девочка улыбнулась широкой бессмысленной улыбкой и повернулась к ним.

– Гретель, ты вернулась, – прошелестела она. – Ложись в кровать, и она даже не поймет, что ты уходила.

Гретель задрожала.

Еще одна девочка приподнялась с кровати.

– Гретель, ты привела подружку? После отбоя посетителей не пускают. Матушка разозлится.

– Очень разозлится, – отозвалась третья, тоже приподнимаясь. Теперь уже все девочки начали просыпаться, обращая замерзшие лица с широкими улыбками к Олли и Гретель.

– Все хорошо, – прошептала Олли. – Идем. Я вытащу тебя отсюда.

Она решительно зашагала через комнату.

Гретель поддалась, когда Олли потянула ее за собой, но ее рука ощутимо дрожала.

– Гретель, – прошептала одна из девочек. Она спустила ноги с кровати, выпрямилась и встала у них на пути. А потом так сделала и вторая. И третья. Они мешали беглянкам пройти к двери. – Гретель, почему ты сбежала?

– Пропустите нас! – не выдержала Олли и принялась расталкивать мертвую толпу. Рука Гретель продолжала дрожать, и Олли почувствовала, что ее саму тоже начинает трясти. Наверное, так чувствовали себя трофейные олени мистера Уилсона перед тем, как их застрелили и приволокли в особняк, чтобы повесить на стену. Олли продолжила проталкиваться вперед. – Ну же, Гретель! – рявкнула она. – Не отставай.

Внезапно девочки испуганно вскрикнули и расступились. Олли оглянулась и выдохнула с облегчением: в спальню вошел Гейб. Лунный свет рисовал полосы на его синей куртке. Склонив голову, он протискивался к ним сквозь толпу. Девочки отскакивали от него. Постепенно ему удалось проложить путь до двери для Олли и Гретель.

– Гейб, – выдохнула Олли, – спасибо тебе огромное!

Мертвые девочки вернулись в кровати и испуганно притихли. Матушки Хемлок не было видно. Все шло хорошо. Олли потянулась к двери.

Но призрачный лыжник стоял прямо перед ней, мешая им пройти.

– Гейб, – сказала она. – Гейб, подвинься.

Тот не пошевелился, глядя на нее сверху вниз. На этот раз он стоял совсем близко, да и луна светила ярко, так что Олли рассмотрела его глаза под лыжной маской.

Еще никогда в жизни она не видела таких грустных глаз.

Гейб скрестил руки на груди, но не сдвинулся с места, по-прежнему заслоняя дверь.

– Нет! – закричала Гретель. – Нет, пожалуйста, выпусти нас! – Она попыталась схватиться за ручку двери, но Гейб просто покачал головой. Он попытался сказать что-то, но с его губ сорвались жуткие нечленораздельные звуки. Олли ничего не смогла разобрать.

В это мгновение у них за спиной раздался другой голос. Это был Сет.

Олли медленно обернулась.

– Видишь ли, он тебе солгал, – объяснил Человек с улыбкой на лице. – Призраки не любят врать, но они на это способны. Если дать им вескую причину.

Он по-прежнему выглядел как мистер Воланд: зеленая рубашка, джинсы. Даже при свете луны можно было разглядеть веснушки у него на переносице. Но в его глазах мерцали красные блики, похожие на угли в очаге. Или, может, в них просто отражался дрожащий огонек лампы, которую Олли сжимала в руке.