Мертвые хватают живых

— М-да. А потом неизвестно откуда объявляется настоящий родитель и, в благодарность за то, что генерал воспитал его ребенка и дал ему образование, убивает старика. Извини, но по сравнению с этой историей даже мексиканские сериалы кажутся образцами критического реализма.

— А если у биологического отца были личные счеты с Вацетисом?

— О господи, опять тени прошлого! Но кем же надо быть, чтобы не оставить жизнь человеку, выкормившему — и, заметим, неплохо — твоего ребенка? Нет, в советского Монте-Кристо, безжалостного мстителя, больше полувека готовившего неизвестно за что месть названному отцу своего сына, я не поверю!

В комнате воцарилась тишина. Немного повозившись, Гусев виноватым голосом сообщил:

— Не пора ли мне пора, как ты думаешь? Больше мы с тобой вдвоем ничего не высидим, а мне еще к завтрашнему утру надо написать подробный рапорт.

— Погоди, Миш. Напомни: когда Вацетис был переведен в центральный аппарат?

— Летом, кажется, в июле сорок третьего.

— А где он был в сентябре сорок четвертого?

— На северном Кавказе. А в чем, собственно, дело?

— Сама не знаю… Целый год Эдуард Николаевич с супругой не находили времени получить свидетельство о рождении своего ребенка. Потом он уезжает в командировку, очевидно, трудную и опасную, коль скоро по возвращении его представляют к правительственной награде и вне очереди присваивают воинское звание. Едва отдышавшись, он тут же бежит с ребенком в ЗАГС… Как-то странно все это! Что это была за командировка такая, мы можешь узнать?

— Боюсь, что на наш запрос с Лубянки уже сообщили все, что посчитали нужным. Да и времени не остается…

— А твой полковник Трифонов? Может, он поднажмет?

— Он и слушать меня не станет: ты не забыла, что я официально отстранен?

— А Белов?

— У него кишка тонка. Хотя, конечно, поговорить с Трифоновым, в отличие от меня, он бы мог.

— Позвони ему и скажи, что от этого зависит поимка убийцы.

— Ты шутишь?

— Нет, просто блефую. Но поторопись: времени уже восьмой час.

— Это-то, как раз, не проблема: в отличие от архивариусов, опера работают круглосуточно. Но идти на блеф…

— Извини, повторюсь: терять тебе уже нечего. Как говорится, снявши голову, по волосам не плачут!

— Спасибо тебе на добром слове, человеколюбивая ты наша!

Белов был старым и добрым другом Михаила, поэтому уговаривать его не пришлось. Подполковник сказал только, что успеха гарантировать не может, но обещал перезвонить, как только получит хоть какой-нибудь результат. Опять потекли томительные минуты ожидания, с той лишь разницей, что теперь секундная стрелка слишком долго, как-то по-старушечьи медленно ползла по кругу. Белов позвонил уже в девятом часу.

— Не знаю, Мишаня, чем это тебе поможет, — с сомнением в голосе сообщил он, но полковник поставил на уши кого только мог, и кое-что выяснил. Твой (вернее, уже наш) Вацетис осенью сорок четвертого был командирован на Северный Кавказ для организации депортации в Северный Казахстан малкарцев, которых обвинили в сотрудничестве с фашистскими оккупационными властями. Для того чтобы это выяснить, нашему старику пришлось включить все свои связи. Он страшно ворчал, но потом выразил надежду, что ты знаешь, что делаешь.

— Да? — туповато переспросил Гусев, в голове которого со скрипом начали проворачиваться шестеренки.

— Еще Трифонов сказал, что заставить тебя работать можно только под угрозой предупреждения о неполном служебном соответствии. Звони!

Отставив подначку друга без ответа, майор задумался. Что-то Петр рассказывал ему такое, что он пропустил тогда мимо ушей, но что сейчас было необходимо срочно вспомнить… Чёртова память! В обычной ситуации можно было бы просто подождать, когда нужный факт или связь между фактами сама выскочит из подкорки, но сейчас-то времени на это не было. Может, Татьяна поможет?

— Ты что-нибудь знаешь о малкарцах? — спросил он переводчицу.

— Немного. Один из многочисленных малых народов Кавказа, пострадал в войну от депортации. После 1956 года соответствующее постановление Верховного Совета было отменено, и малкарцы возвратились на прежнее место компактного проживания. Петр… Ох!

— Что, "ох"?

— Он мне показывал вырезку из газеты…

Теперь и Гусев вспомнил все. Банкир Вацетис возглавлял Фонд поддержки жертв переселения малкарцев. Но тогда… тогда вырисовывалась очень занятная картина. Несколько бредовая, но в то же время оч-чень логичная. По загоревшемуся взгляду Борисовой майор догадался, что и ей в голову пришли сходные идеи.

— Интересно, когда он узнал о своем происхождении? — чужим голосом спросил Михаил. — Скорее всего, незадолго до развязки этой истории. Просматривается прямая связь, подтверждаемая хронологией: основал фонд — вошел в тему — смерть генерала.

— И вовсе не дитя войны, — утвердительно кивнула головой Борисова. Со стороны их разговор показался бы беседой двух безумцев, но они отлично понимали друг друга. — Хотя разница небольшая: ребенок невинно репрессированных…

— Любопытно: он его сам… или это сделал кто-то из соплеменников? Хотя какая разница?