Мертвые львы

Она все еще была на взводе после ночного набега на «ДатаЛок», где хранились оцифрованные записи с камер наблюдения в вагонах поездов. Сосунка-охранника удалось усмирить без особого труда, и утренняя смена его уже наверняка освободила: мальчишка решил, что она его убьет. Нужные файлы пришлось поискать, но в системе Ширли разобралась быстро — не зря же она четыре года работала в департаменте Связи Риджентс-Парка — и закачала все необходимое и даже больше на специально созданный веб-сайт, который уже убила. Потом она отправилась домой, разбудила своего партнера и совершила акт сексуального насилия, после чего партнер, как и следовало ожидать, вырубился, а Ширли нюхнула кокса и начала сортировать стибренную информацию, за несколько минут разложив ее по полочкам: дата, время, номер состава, пункт назначения, вагон. Судя по всему, запись велась с семисекундным перерывом, хотя, возможно, это кокс создавал такой эффект. Мысль о коксе потребовала второй понюшки: если просмотр записей займет всю ночь, то без помощи не обойтись.

Просмотр занял чуть больше двух часов.

Это если по часам. К тому времени Ширли отправилась в свободный полет с помощью кокса и адреналинового кайфа после набега на «ДатаЛок». Каждый семисекундный стоп-кадр казался стуком сердца. Лысых было немало — в наши дни лысая голова не только трагедия, но и веяние моды, но Ширли точно знала, что обнаружила того самого мистера Эл: не обращая внимания на камеру в конце вагона, он расположился точно в центре кадра, будто ждал, когда вылетит птичка. Сидел один, без спутников, сурово глядя перед собой. Даже не моргал. Нет, наверное, моргал, подумала накокошенная Ширли Дандер, в те шесть секунд из семи, когда камера его не снимала. Но все равно странно, потому что прерывистая суета вокруг него напоминала цирковое представление или конференцию иллюзионистов — пассажиры как по волшебству складывали или разворачивали газеты и вытаскивали носовые платки из ниоткуда, — а мистер Эл был неподвижен, будто картонный силуэт, и даже не раскачивался в такт ходу поезда. Так он и продолжал до самого Моретон-ин-Марша, в Котсуолдс. Где, кроме прочих достопримечательностей, имелось и очаровательное кафе, которое открывалось с раннего утра.

Выяснилось, что Кенни Малдун обжирается завтраками: сосиски, бекон, яичница, фасоль, жареные помидоры; чай ведрами. А уж гренками можно было облицевать амбар. У Ширли никакого аппетита не было, в ее жилах все еще бурлила энергия. Но последняя понюшка кокса состоялась несколько часов назад, а у Ширли было незыблемое правило — с коксом из дома не выходить, поэтому она надкусила гренок, враз выхлебала чашку чая и налила себе еще. Потом сказала:

— Значит, в прошлый вторник ты увез лысого джентльмена со станции.

— Не знаю, какой он там джентльмен. Больше на вышибалу похож.

— Давай не зацикливаться на деталях. Куда ты его повез?

— Что, поссорились, голубки? — Кенни Малдун с таким смаком произнес «голубки», будто это был последний кусок сосиски. — Сладкий папик решил слинять в ночи?

Ширли Дандер выхватила вилку из пальцев неосмотрительного Кенни, проткнула ею его ладонь и с силой надавила. Почувствовала, как зубцы вилки вонзаются в хрящи и сухожилия, увидела, как кровь, будто кетчуп, заливает остатки его чисто английского завтрака.

— Хе… хе… — сказал Кенни.

Ширли моргнула. Кенни по-прежнему держал вилку в руке.

— Типа того, — сказала Ширли. — А ты помнишь, куда его повез?

Вместо ответа Кенни Малдун трагически прикрыл глаза. Таксисты, подумала Ширли. Никто на свете не станет возражать, если запихнуть всех таксистов в сундук вместе со всеми лондонскими банкирами и сбросить с высокой скалы в ущелье. С заначкой под браслетом наручных часов Ширли уже рассталась, поэтому вытащила еще одну десятку из кармана.

— Вот уж не думала, что за городом так накладно жить.

— Вы, городские, своего счастья не знаете. — Таксист отложил нож, взял деньги, сунул их в карман. Снова взялся за нож. — Помню, конечно, — непринужденно продолжил он, будто все, что произошло между ее вопросом и его ответом, было невидимым. — Как же не запомнить. Он мне такое устроил!

— Что именно?

— Не знал, куда едет. Начал с того, что попросил отвезти его в Буртон-он-зе-Уотер. Мы полпути проехали, а он вдруг заорал как резаный. Я чуть в кювет не угодил. А оно мне надо было, когда дождь стеной?

По его тону было понятно, что этот случай его сильно задел.

— А в чем же было дело?

— Оказалось, что он имел в виду не Буртон-он-зе-Уотер, а вовсе даже Апшот. И заявил, что с самого начала так и сказал, а я, мол, идиот глухой. Как по-твоему, сколько лет я баранку кручу?

Меня это не интересует, подумала Ширли и вслух предположила:

— Лет пятнадцать?

— Ха! Двадцать четыре. И со слухом у меня все в порядке, это я тебе забесплатно скажу.

Тогда гони сдачу, подумала Ширли.

— И что ты сделал?