Мертвый кролик, живой кролик

– Отвык я от таких, как ты, – с непонятным выражением сказал он. – Ну да ладно. Я познакомил Нину с ними через полтора года после ее появления, когда у нее лицо окончательно село…

– Что село? – не понял Макар.

– Лицо уселось после пластических операций. На это требуется время. Алик и Алла увидели Нину в том облике, в котором ее знают все. Они, конечно, не раз пытались установить ее личность. – Ратманский усмехнулся. – Хрен им на босу морду!

– Не любите вы своих младших детей, Константин Михайлович, – заметил Макар.

– За что мне их любить? За сытое равнодушие к участи собственного отца? А ведь если бы они согласились тогда, десять лет назад, сдать для меня костный мозг, я бы им все простил – и лень их бесконечную, и паразитическую сущность… Даже до этого слабыми умишками не дошли. Просто смотрели, как я подыхаю, и потирали ручки в ожидании наследства. А тут – Нина! Ха-ха-ха! Вот уж чего они не предвидели!

Ратманский захохотал, хохот перешел в кашель. Илюшин ждал, пока он придет в себя.

– Алла пыталась подстраивать мелкие каверзы, – хрипло сказал Ратманский и откашлялся. – Вытащи иглу и руку мне забинтуй.

– Я вам не медицинский персонал. – Илюшин подошел к двери, открыл и сказал: – Белла Тихоновна, капельница заканчивается.

Секретарша молча проделала все необходимые манипуляции. Ратманский сел, положив подушку под спину.

– Каверзы, – напомнил Макар. – В чем они заключались?

– Бабские глупости. К исчезновению Нины это не имеет отношения.

Илюшин понял, что настаивать бесполезно.

– У вас есть враги?

– У всех, кто чего-то стоит, есть враги. Что я тебе азбучные истины объясняю…

– Серьезные враги, – уточнил Макар. – Такие, которые могли бы пойти на похищение Нины.

Ратманский облизнул пересохшие губы.

– Тридцать лет назад я бы задумался. Но сейчас… Нет, у меня не имеется таких врагов. Все закончились. Я сижу в своей узкой нише, за большими деньгами не гонюсь, в политику не рвусь. Величайшая удача, какая может выпасть людям вроде меня, – своевременно превратиться из хищника в травоядное. У оленя на тихой полянке есть шанс дожить до старости. Одряхлевшего волка сожрут свои же.

Илюшин с сомнением отнесся к этой сентенции, но промолчал.

– Давайте поговорим об Арсении Рутберге, – попросил он. – Вы хорошо его знаете?

– «А скрипач не нужен, родной, – процитировал Ратманский. – Он только лишнее топливо жрет». Арсений – трепетный интеллигентный мальчик сорока лет. Я беседовал с ним вчера по телефону, он ищет себе замену в оркестре, чтобы срочно вернуться в Москву. Надеюсь, не найдет. Практической пользы от него никакой – бабочка в штанах. Но женщины от него без ума. Они с Ниной за пять лет ни разу не поссорились. Стерильные у них отношения, во всех смыслах. Детей нет, страстей нет… Не знаю, зачем Нине нужна эта связь. Может, настала другая эпоха, а я пропустил ее начало. Кофе без кофеина, сигареты без никотина, любовь без горения.

Он замолчал, как будто обессилев.

– Мне нужны ключи от квартиры Нины, – сказал Макар.

– У консьержа есть, он тебя пустит.

Глава 7

Почти все свои деньги Егор потратил на такси. Электричка в нужном направлении отправлялась только в семь тридцать утра, а попасть к Колодаеву необходимо не позже шести. В это время еще не рассветет. На то, что Колодаев уйдет на работу, Егор теперь не рассчитывал, но вряд ли он просыпается раньше восхода.

Тщательно все обдумав, Егор пришел к выводу, что Мордовин не позволил закапывать тело на своем участке. А вдруг полиция стала бы искать именно у него! Мордовин хитрый и осторожный. Голыми руками такого не возьмешь. Он согласился дать машину, но на то, чтобы прятать тело, не подписывался.

А кто подписался бы?

Третий школьный товарищ. Колодаев.

Егор не стал будить Севостьянова, оставил записку, что вернется к обеду. Забрал из сарая складную саперную лопатку, которую приметил накануне. В службу такси позвонил с телефона старика. Договорился, что его встретят на станции, чтобы было меньше вопросов. Водитель на него и не взглянул. Рулил, клевал носом… В конце концов врубил погромче радио, и до поселка, в котором жил Колодаев, домчались под русский рэп.

Егор решил, что это хороший знак.

Ни охраны, ни забора вокруг поселка не было, однако нужный ему участок оказался обнесен высокой оградой из профнастила. Егор перебросил лопатку через нее. С миноискателем так обращаться не рискнул: взгромоздил ящик на спину, поправил ремни, натянул предусмотрительно захваченные у Севостьянова перчатки и, подпрыгнув, ухватился за край ограды. С усилием подтянулся – и забрался наверх.

Невдалеке лаяли собаки, где-то хлопали двери. Сидя наверху, Егор быстро оглядел территорию – и спрыгнул поскорее, пока не засекли.

Участок был больше мордовинского раза в четыре. Здесь росли березы и сосны, а возле самого дома темнела высоченная ель. «Как на кладбище», – подумал Егор. Только теперь ему пришло в голову, что Колодаев может держать цепного пса. Он замер и прислушался. Но никто не рычал, не рвался сквозь кусты.