Мертвый ноль

– Так или иначе, а выбранная стратегия принесла плоды, – продолжил Джуффин. – Ерги Отшельник вышел из своей заоблачной башни и устроил страшный скандал: что творится, почему меня не позвали, как допустили торжество небытия, ну я вам всем сейчас устрою! Но для начала – им. Выпустил пар, потом расспросил всех, кто имел дело с Пожирателями, внимательно выслушал и надолго исчез. Года три его никто не видел. Но и Пожирателей тоже больше никто не встречал, хотя на границу все время ходили, высматривали, подманивали – без толку. Как будто и не было их. А Ерги Отшельник потом объявился, как ни в чем не бывало. Сказал, его все это время тошнило, пришлось на Темной Стороне отлеживаться. Оно и понятно, обожрался небытия. А чему вы удивляетесь? Любого врага следует убивать его же оружием, значит Пожирателей надо сожрать, даже странно, что вы сами не догадались, – и все в таком духе. Сперва думали, он шутит, но оказалось – нет. Ерги Отшельник потом признался, что сумел проглотить всего двух Пожирателей, больше небытия в него не поместилось. Но остальные так испугались, что согласились заключить договор: они никогда не приблизятся ни к одному из людей, рожденных в Мире, а Ерги за это больше никого не сожрет. Древних это совершенно устроило: все они тогда были относительно молоды и по уши влюблены в наш Мир, другие реальности вместе с обитателями их не особо интересовали. «Главное, – сказали они мне в заключение, – что для нас этой пакости больше нет. И для вас тоже нет. Забудьте». Но я, разумеется, не забыл. И вернувшись домой, сразу побежал к Сотофе. Рассказал все, что знаю и попросил ее найти способ проверить, правда ли, что для нас Пожирателей как бы вовсе не существует. Никак не мог в это поверить, все-таки с момента договора, заключенного непостижимым для меня образом – как вообще можно договориться с небытием? – столько тысячелетий прошло.

– Когда великий маг заключает договор в свою пользу с явлением, превосходящим человеческое понимание, он своей волей насильственно придает второй стороне такую конфигурацию, которая делает нарушение договора невозможным, – сказала леди Сотофа. – Никакие иные способы договориться с тем, что больше тебя самого, не работают. – И, помолчав, добавила: – Это, конечно, только сказать легко. Сделать гораздо сложнее. Однако Ерги Отшельнику, судя по всему, удалось. По крайней мере, с тех пор о Пожирателях в Мире не было ни слуху, ни духу. А если и были, нам с девочками эти слухи и духи обнаружить не удалось. Но получается, что-то в последнее время изменилось, если они вернулись охотиться в наши края.

– Ну так сновидцы же, – напомнил я. – В последнее время в Мире околачивается слишком много сновидцев, которые родились не пойми где. В иных реальностях, я имею в виду. А значит, на них договор не распространяется. Чего бы не поохотиться, когда вокруг столько бесплатной жратвы? А юную леди могли просто перепутать с кем-то из них. О Дочерях Красной пустыни я вчера впервые от вас же услышал, понятия не имею, могут ли они официально считаться людьми, рожденными в нашем Мире. Хрен знает, откуда их демоны Красной пустыни берут, может, как раз по иным реальностям сирот собирают? Или просто их таинственное появление не считается настоящим, полноценным рождением? А даже если не так, совершенно не удивлюсь, что Пожиратели могли перепутать. Заранее уверен, что все, кто состоит из небытия, полные дураки.

Я говорил и слышал свой голос словно бы со стороны – такой спокойный, отстраненный, снисходительный, как будто меня интересовало исключительно теоретическое решение задачи, да и то только потому, что больше нечем занять ум. На самом деле мне сейчас хотелось кричать, попутно колотясь головой об стены, просто чтобы немного отвлечься от нового духоподъемного знания о пожирающем неопытных сновидцев небытии. Но я, на свою беду, человек практичный. И уже не раз убеждался, что ни от криков, ни даже от битья об стены никакой хозяйственной пользы обычно почему-то нет.

– Спасибо, – поблагодарил меня Джуффин. – Я хотел сказать примерно то же самое, но не успел сформулировать. Хорошо все-таки, что на тебя не действуют разговоры о Пожирателях. Хоть у кого-то из нас нынче вечером ясная голова.

– Да, на этой теме почему-то трудно сконцентрироваться, – согласился сэр Шурф. – Замутненность ума – крайне неприятное ощущение; я об этом, оказывается, забыл. Уже давно привык считать способность к умственной концентрации своим неотъемлемым качеством, и вдруг…

– Ничего неотъемлемого не бывает, – заметила леди Сотофа. – Все можно утратить, а потом обрести заново. Или не обрести, как пойдет. Тебе ли этого не знать.

– Так это правда? – вдруг спросила принцесса. И, не дожидаясь ответа, громко выкрикнула, скривившись: – Сама знаю, что правда! Он меня не любил. Он меня обманывал. А сам хотел меня съесть! Презренный неуместный предатель. Грязная задница. Яростный негодяй!