Читаем Мертвый отец полностью

Созерцая, говорю я, сих прибавочно прибывающих людей, не снабженных фокусом или же покусом предварительного промысла и тем самым спорных, мы должны надежно распространить набор образцов постоянно наступательного ускоряющегося покойного мешкотного либо оседлого поведения довольного для каждого дня[25] или сообразного до следующего раза. При условии существования следующего раза невроз предвосхищения промысла промышляет включить доселе угрожающий самонепрошенный опыт переживания жизни и милые, милые переменные напряженья и теченья для привнесенья внутрь и обвнутренья если дождь потопы пожары землетрясения торнадо не происходят по предсказанью но вы гляньте-ка в окно и увидите, как небо темно, как нагл ветер, как трепаны деревья, как гравитационны красные падучие кожераздирающие черепицы с крыши не обеспечиваемые яростью предвосхищающего замысла предназначенной для пресеченья сознанья, известного под названьем сон, помолимся же. Напряженно связная Вселенная нынче есть а завтра нету конечность внутрь и конечность вовне и постоянно наступательные ускоряющиеся покойные мешкотные либо оседлые частицы в волнистой двойственности и развивающейся понятийности а также взаимодействие Дня Отца с холистическими поведеньями кои не предсказаны частями вроде вас, меня, их, а мы, а я, а он, а она, а оно. Таковые, приданные статическим либо «покоящимся» анализом сверх-последовательности непредсказуемых математических частот составленных из дополнительных и обратных чисел обнаруживаемых в циклическом пакетировании опыта не обязательно подорванного переменными ограничениями географического пакетирования, но иногда, как в песенке в сумерках когда огни пригашены и мерцающие тени мягко приходят и проходят, в целях мультидинамического пробужденья либо прорыва красотою или болью или пред- либо пост-натальных... разочарований... следующие сообразные пробные итоги, подведенные... касаемо того что может быть... в лучшем случае... однако. Однако. С учетом уже секреторно выделенного подлинного опыта регенеративно развивающегося усилия по исчерпывающему всемирному промыслу против пожара потопа мора суровых атмосферных возмущений и при условии семнадцати кубических футов воздуха в минуту на человека без ядовитых либо неприятных запахов или пыли, или злой воли, мы ощущаем что металлы говоря обобщенно и синтетические материалы говоря в узком смысле будут сцепляться в непрерывно улучшающиеся всемирные внетелесные сети, сети внутри коих лишь человеческий индивид представляется неотъемлемым островом физической прерывности как ни печально, как ни печально, физической прерывности и оцепененья, общие скорости коих оказалось невозможно определить известными методами. При условии однако всеобщего отчаянья компенсаторного промысла подобные коему известны и вам и мне, а также шизанутости, и учитывая двухтактность прежде и превыше всего, и без учета тех, чьей безопасности более широкого промысла бросают вызов либо угрожают эти систематически пульсирующие чередованья, мы прогнозируем ваше существование здесь как вероятно терпимое в пределах допуска терпимости .01, .02 и .03, при условии усовершенствования инструментария послеродового заблаговременного перепозиционирования социотехники с внегенетической кутерьмой и я иду искать. Благодарю вас.

Мертвый Отец подождал аплодисментов.

Буря аплодисментов со стороны людей!

Спасибо, сказал Мертвый Отец, спасибо.

Продолжительные и пылкие аплодисменты. Свист. Топ ножной. Размахиванье носовыми платками (женщины).

Спасибо. Спасибо.

Чудесная речь, сказал Томас.

Великолепная речь, сказала Джули, не подпишешь ли мне программку.

Спасибо, сказал Мертвый Отец, конечно.

Вполне исключительно, сказала Эмма, что это значило?

Спасибо, сказал Мертвый Отец, это значило, что я произнес речь.

Прекрасно исполнено, сказал Томас, ты на обед свободен?

Спасибо, сказал Мертвый Отец, думаю, да.

Джули утирала чело Мертвому Отцу — своим носовым платком.

Давненько уж я подобного не слышала, сказала она, весьма давненько, вообще-то со студенчества.

Спасибо, сказал Мертвый Отец.

Людям очень понравилось, сказал Томас.

Да, сказал Мертвый Отец.

Положительно на краешке стула ерзала, сказала Эмма, говоря образно.

Спасибо, сказал Мертвый Отец, не два пальца обоссать.

Довольно! сказала Джули.

С чего это, спросил Мертвый Отец, лишь мне одному из всех участников этой экспедиции не позволен поганый язык?

Потому что ты старый пердун, сказала она, а старые пердуны должны быть исключительно чисты языком, дабы смягчать отвратительность своего старопердунства.

Мертвый Отец дернулся, натянувши трос.

Гляньте, как у него красное к верхушке подымается, отметила Эмма.

Мертвый Отец ринулся вдоль по дороге, трос его за ним.

Он опять намерен это сделать, сказал Томас.

Ускоренным шагом они последовали.

Перейти на страницу:

Все книги серии Скрытое золото XX века

Горшок золота
Горшок золота

Джеймз Стивенз (1880–1950) – ирландский прозаик, поэт и радиоведущий Би-би-си, классик ирландской литературы ХХ века, знаток и популяризатор средневековой ирландской языковой традиции. Этот деятельный участник Ирландского возрождения подарил нам пять романов, три авторских сборника сказаний, россыпь малой прозы и невероятно разнообразной поэзии. Стивенз – яркая запоминающаяся звезда в созвездии ирландского модернизма и иронической традиции с сильным ирландским колоритом. В 2018 году в проекте «Скрытое золото ХХ века» вышел его сборник «Ирландские чудные сказания» (1920), он сразу полюбился читателям – и тем, кто хорошо ориентируется в ирландской литературной вселенной, и тем, кто благодаря этому сборнику только начал с ней знакомиться. В 2019-м мы решили подарить нашей аудитории самую знаменитую работу Стивенза – роман, ставший визитной карточкой писателя и навсегда создавший ему репутацию в мире западной словесности.

Джеймз Стивенз , Джеймс Стивенс

Зарубежная классическая проза / Прочее / Зарубежная классика
Шенна
Шенна

Пядар О'Лери (1839–1920) – католический священник, переводчик, патриарх ирландского литературного модернизма и вообще один из родоначальников современной прозы на ирландском языке. Сказочный роман «Шенна» – история об ирландском Фаусте из простого народа – стал первым произведением большой формы на живом разговорном ирландском языке, это настоящий литературный памятник. Перед вами 120-с-лишним-летний казуистический роман идей о кармическом воздаянии в авраамическом мире с его манихейской дихотомией и строгой биполярностью. Но читается он далеко не как роман нравоучительный, а скорее как нравоописательный. «Шенна» – в первую очередь комедия манер, а уже потом литературная сказка с неожиданными монтажными склейками повествования, вложенными сюжетами и прочими подарками протомодернизма.

Пядар О'Лери

Зарубежная классическая проза
Мертвый отец
Мертвый отец

Доналд Бартелми (1931-1989) — американский писатель, один из столпов литературного постмодернизма XX века, мастер малой прозы. Автор 4 романов, около 20 сборников рассказов, очерков, пародий. Лауреат десятка престижных литературных премий, его романы — целые этапы американской литературы. «Мертвый отец» (1975) — как раз такой легендарный роман, о странствии смутно определяемой сущности, символа отцовства, которую на тросах волокут за собой через страну венедов некие его дети, к некой цели, которая становится ясна лишь в самом конце. Ткань повествования — сплошные анекдоты, истории, диалоги и аллегории, юмор и словесная игра. Это один из влиятельнейших романов американского абсурда, могучая метафора отношений между родителями и детьми, богами и людьми: здесь что угодно значит много чего. Книга осчастливит и любителей городить символические огороды, и поклонников затейливого ядовитого юмора, и фанатов Беккета, Ионеско и пр.

Дональд Бартельми

Классическая проза

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия