Читаем Мертвый отец полностью

Не знаю, может, всадник, который следует за нами, и кто-то из его друзей. Вероятно, слетелись на музыку.

А вот и нет, они новенькие. Всадник, что следует за нами, не новенький.

Какие-то они темные и мохнатые.

Да, вот гляжу пристальней — и они обезьяны.

Да, я вижу, о чем ты, они и впрямь, похоже, обезьяны. Раз два три четыре пять обезьян.

Да, они притопывают ногами в такт музыке.

Что за мелодия?

Это «Стомп кислой яблони». Мне она всегда нравилась. Мне тоже, вот только одно с ней не то — она не нова, думаешь, они хотят потанцевать?

Что?

Думаешь, потанцевать они хотят, обезьяны?

Пригласи их, правда, они, может, будут слишком крепко держаться.

Мне б хотелось рискнуть. Они новые.

Может, они сокрушат тебя всмятку своими невероятно могучими лапами.

Это будет новость.

Вероятно, от них ужасно воняет.

Это тоже новиночка, устала я от всех вас, сладкодухих.

Что это за музыка?

Это «Карбидно-кремниевый вальс».

Мне всегда вальсы нравились. Помню...

Смотри, а она не испугалась обезьян, пригласила одну танцевать.

Он неплохо танцует, для обезьяны-то.

Кто вообще придумал эти танцы устраивать?

То был Танцевальный комитет.

Ну, однообразие-то, полагаю, нарушает.

Да, я полагаю, так и есть, в каком-то смысле.

Думаю, некоторые — самцы, а некоторые — самки, поменьше — самки, вероятно.

Да, они слегка изящнее самцов.

Я с одной потанцую.

Оставишь меня тут, посередь танцпола?

Будет в новинку.

Да, в новинку-то оно будет, но я думаю, это как- то оскорбительно — танцевать с человеком, а потом оставлять этого человека в одиночестве посреди танцпола, уходить и танцевать с обезьяной.

Можешь абонировать танец после этого, я запишу твое имя себе на танцевальную карточку.

Я не очень-то желаю танцевать с кем-то после того, как этот кто-то танцевал с обезьяной.

Ты вообще разговаривать умеешь?

(Молчание.)

Вообще никак?

(Молчание.)

Это новость.

(Молчание.)

Вы обезьяны живете тут в густом подлеске и ходите взад-вперед среди деревьев выискивая фрукты и овощи?

(Молчание.)

Ну вы точно умелые танцоры вот только быть может держишь ты меня немножечко слишком туго.

(Молчание.)

Спасибо так лучше полагаю нет смысла спрашивать как тебя зовут ничего если я буду звать тебя Гектор?

(Молчание.)

А кто-нибудь из этих самок твоя жена или подружка в смысле вы много по вечерам танцуете друг с дружкой или по особым случаям во время фестиваля Гектор вероятно у этого будут последствия мужчины такого не любят я вижу не хочешь ли тарелку курицы или чего-нибудь о я забыла ты не мясоед и вероятно неправильно с моей стороны будет тебя таким увлекать но там есть пирожные и штуки всякие и мне кажется «Холодная подмога»[62] или ее эквивалент все так быстро нынче меняет себе имена я не уверена что он по- прежнему называется «Холодной подмогой» может просто виноградный сок и немного чего-то добавлено подстрекнуть чуток ай! не обращай внимания это я виновата ты куда в школу ходил прошу прощенья это был дурацкий вопрос просто когда танцуешь обычно чувствуешь надо бы разговор поддержать а это как-то трудновато когда другой человек ничего не говорит.

(Молчание.)

Ну мне этот танец очень понравился это было ново можно я тебя познакомлю еще с одной участницей нашей экспедиции она тоже хорошо танцует с огоньком ого-го и личность приятная ты удивишься что кое-кто считает ее прелестней меня хоть я про такого сорта вещи высказываться не вправе не так ли ха ха давай подойди-ка сюда на минуточку и я вас познакомлю ох батюшки да она уже танцует что ж не желаешь ли этот танец просто как бы пересидеть ну и хватка, легче, легче, так-то лучше ты и впрямь много чего понимаешь верно же в поразительных количествах с учетом всего ты не простишь меня на минуточку мне нужно в дамскую комнату сходить или в смысле я должна тебя на миг оставить Гектор отпусти мою руку ну же я вернусь и мы еще немного поболтаем честное слово Гектор ну-ка отпусти не будь таким...

Это Эмма.

Эмма, Гектор.

Гектор, Эмма.

Ему нравится танцевать это я тебе могу сказать и не бойся он на самом деле очень мил и вполне нов, новый опыт это я тебе могу пообещать.

Томас приближается и приглашает Джули на танец.

Джули говорит, что она желает танцевать с Томасом.

Я видел как ты танцевала с той обезьяной.

Да я танцевала с той обезьяной его зовут Гектор то есть на самом деле это не его имя думаю я просто его так назвала.

Ты хотела лечь с ним в постель?

Никогда не приходило мне в голову я просто хотела попробовать — только и всего.

Ты уверена что у тебя не завелась фантазия отправиться с ним в постель вы танцевали довольно близко я видел.

Ну он имеет склонность держаться очень крепко я не думаю что это прямо сексуальное мне просто кажется ему нравится держаться за все очень крепко в смысле я думаю он за все так держится. Очень крепко.

Ну мне странно было видеть как ты с ним танцуешь и разговариваешь с ним и всякое такое и вид у тебя уж точно был как будто тебе отлично как встарь.

Ну он очень приятен и мил и поверь мне я на себя такой воз работы взвалила лишь поддерживая беседу тебе ни к чему ревновать ни по какому вообще поводу меня удивляет что ты ревнуешь к обезьяне что это за музыка?

Перейти на страницу:

Все книги серии Скрытое золото XX века

Горшок золота
Горшок золота

Джеймз Стивенз (1880–1950) – ирландский прозаик, поэт и радиоведущий Би-би-си, классик ирландской литературы ХХ века, знаток и популяризатор средневековой ирландской языковой традиции. Этот деятельный участник Ирландского возрождения подарил нам пять романов, три авторских сборника сказаний, россыпь малой прозы и невероятно разнообразной поэзии. Стивенз – яркая запоминающаяся звезда в созвездии ирландского модернизма и иронической традиции с сильным ирландским колоритом. В 2018 году в проекте «Скрытое золото ХХ века» вышел его сборник «Ирландские чудные сказания» (1920), он сразу полюбился читателям – и тем, кто хорошо ориентируется в ирландской литературной вселенной, и тем, кто благодаря этому сборнику только начал с ней знакомиться. В 2019-м мы решили подарить нашей аудитории самую знаменитую работу Стивенза – роман, ставший визитной карточкой писателя и навсегда создавший ему репутацию в мире западной словесности.

Джеймз Стивенз , Джеймс Стивенс

Зарубежная классическая проза / Прочее / Зарубежная классика
Шенна
Шенна

Пядар О'Лери (1839–1920) – католический священник, переводчик, патриарх ирландского литературного модернизма и вообще один из родоначальников современной прозы на ирландском языке. Сказочный роман «Шенна» – история об ирландском Фаусте из простого народа – стал первым произведением большой формы на живом разговорном ирландском языке, это настоящий литературный памятник. Перед вами 120-с-лишним-летний казуистический роман идей о кармическом воздаянии в авраамическом мире с его манихейской дихотомией и строгой биполярностью. Но читается он далеко не как роман нравоучительный, а скорее как нравоописательный. «Шенна» – в первую очередь комедия манер, а уже потом литературная сказка с неожиданными монтажными склейками повествования, вложенными сюжетами и прочими подарками протомодернизма.

Пядар О'Лери

Зарубежная классическая проза
Мертвый отец
Мертвый отец

Доналд Бартелми (1931-1989) — американский писатель, один из столпов литературного постмодернизма XX века, мастер малой прозы. Автор 4 романов, около 20 сборников рассказов, очерков, пародий. Лауреат десятка престижных литературных премий, его романы — целые этапы американской литературы. «Мертвый отец» (1975) — как раз такой легендарный роман, о странствии смутно определяемой сущности, символа отцовства, которую на тросах волокут за собой через страну венедов некие его дети, к некой цели, которая становится ясна лишь в самом конце. Ткань повествования — сплошные анекдоты, истории, диалоги и аллегории, юмор и словесная игра. Это один из влиятельнейших романов американского абсурда, могучая метафора отношений между родителями и детьми, богами и людьми: здесь что угодно значит много чего. Книга осчастливит и любителей городить символические огороды, и поклонников затейливого ядовитого юмора, и фанатов Беккета, Ионеско и пр.

Дональд Бартельми

Классическая проза

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия