Мертвый отец

Отыскать потерянного отца: Первая закавыка при отыскании потерянного отца — потерять его, решительно. Часто он убредает из дому и теряется сам. Часто остается дома, но все равно «теряется», во всех истинных смыслах, запертый в верхней комнате, либо же в мастерской, либо при созерцании красоты, либо при созерцании тайной жизни. Может он каждый вечер брать свою трость со златым набалдашником, обертываться в плащ и отбывать, оставляя по себе, на журнальном столике, запечатанный пакет со стиркой, в коем имеется адрес, по которому его можно застать в случае войны. Война, как хорошо известно, есть место, в коем теряются многие отцы, порою временно, порою навсегда. Отцы зачастую теряются в разнообразных экспедициях (путешествие во внутреннее пространство). Пять лучших мест для выискивания такого рода потерявшегося отца суть Непал, Земля Руперта, Гора Эльбрус, Париж и агора. Пять видов растительности, в коей отцы чаще всего теряются, суть краснолесье, чернолесье по преимуществу вечнозеленое, чернолесье по преимуществу листопадное, смешанное красно- и чернолесье и тундра. Пять видов вещей, кои отцы носили, когда их видели в последний раз, суть кафтаны, полевые куртки, парки, конфедератская серятина и обычные деловые костюмы. Вооружившись сими подсказками, стало быть, ты можешь разместить объявление в газете: Потерялся, в Париже, 24 февраля или около того, широколиственно-склонный. 6' 2” в синем кафтане, может бить вооружен и опасен, мы не знаем, отзывается на имя Старый Гикори[89]. Вознаграждение. Завершив сие тщетное упражнение, ты затем волен думать о том, что поистине важно. Действительно желаешь ли отыскать сего отца? А что, если, как отыщешь его, заговорит он с тобою тем же тоном, каковой был у него до того, как он потерялся? Станет ли он вновь втыкать ногти в мать твою, в ее локти и испод колена? Вспомни дротик. Есть ли у тебя основанья верить, что не промелькнет он, паки и паки, в семичасовом вечернем воздухе? То, что мы предпринимаем определить, просто: при каких условиях желаешь ты жить? Да, он «нервически покручивает в пальцах ножку своего бокала». Желаешь ли ты наблюдать за тем, как он это делает всю последнюю четверть нынешнего столетья? Не думаю. Пусть ему забирает эти свои маньеризмы и то, что они предвещают, на Борнео — на Борнео они будут в новинку. Быть может, на Борнео он также нервически будет покручивать в пальцах ножку и проч., но ему не достанет смелости изготовить там взрыв, чему сие признак. Швыряя жареху в зеркало. Впихивая отрыжку, здоровенную, как раскрытый зонтик, в середку того, что пытается сказать кто-то другой. Избивая тебя — либо влажной узловатой сыромятью, либо обыкновенным ремнем. Не обращай вниманья на пустой стол во главе стола. Возблагодари.

О спасенье отцов: О искромсали они его преизрядно, они кромсали его топорами и кромсали его слесарными ножовками, но я и люди мои добрались туда быстро, не так плохо оказалось, как могло было б быть, сперва мы палили дымовыми гранатами разных цветов, желтыми, синими и зелеными, что вселили в них страх, но они не отступились, они открыли по нам пальбу из 81-мм минометов, а меж тем продолжали кромсать. Некоторых парней я отправил влево обойти их с фланга, но они туда отрядили людей именно сие предотвратить, и мои люди ввязались в перестрелку с их патрулем поддержки, никак иначе сего не совершить, кроме атаки по фронту, что мы и сделали, хотя б давленье на него ослабло, они не могли и дальше кромсать, и отражать нашу атаку одновременно. Мы им всыпали по первое число, я так скажу, они откатились влево и сомкнулись там со своими, мой фланговый отряд оторвался от противника, как я им и велел, и позволил им ретироваться без преследованья. Мы вышли из схватки довольно неплохо, несколько раненых, да и все. Мы немедленно приступили к задаче перевязать его в искромсанных местах, кровоточащие огромные раны, но медики у нас очень хорошие, они его всего обступили, он ни разу не пожаловался и даже не пикнул, не хныкнул ни разу, ни виду не подал. Имело место это у правой руки, над самым локтем, мы оставили там сторожевое охранение на несколько дней, покуда рука не стала заживать, я думаю, та спасательная операция прошла успешно, мы вернулись по домам ждать следующего раза. Думаю, успешная была спасательная операция. Сообразная такая.

Затем они на него пустили борцов сумо, исполинских толстяков в набедренных повязках. Мы против них двинули хватов набедренных повязок — лучших наших хватов набедренных повязок. Мы одержали победу. Сотня голых жирных мужчин бежала. Я вновь спас его. Затем мы спели «Женевьев. О, Женевьев»[90]. Все сержанты собрались перед верандою и пели ее, да и кое-кто из рядового состава тоже — те рядовые, кто с подразделением уже долго. Они пели ее, в сумерках, а левее лихорадочно пылала куча вогких набедренных повязок. Как спасешь отца от ужасных опасностей, что ему грозят, чувствуешь, на миг, что отец — ты сам, а он нет. На миг. Это единственный миг в твоей жизни, когда так себя чувствуешь.