Читаем Мертвый отец полностью

Который в оранжевом трико.

А он ничего.

Есть и такое мнение.

Склонен немного мешкать.

Чпокни одну такую если хочешь приподняться. Спасибо.

Две уже перебор на одну.

Это ты так считаешь.

Поскольку ты покуда не отозвалась на мое предложение.

Куда вы его тащите?

Мы гарантируем что все усилия будут приложены.

Я такого не выдержу.

А вот и нет.

Ужасное надругательство над ординариями.

А вот и нет.

А он недурен.

Пока не решила.

Должно быть ты учила английский.

Поверь мне на слово.

И каково тебе от этого было?

Бывало и хуже.

Я сколько-то королевствовала над этим в Йоркшире. Ты знала лорда Рэглэна[19]?

Я знала лорда Рэглэна.

А он ничего.

Пригож, умен, богат.

В Йоркшире нет собственной королевы полагаю. Верно.

Пора идти.

Немного мешкает. Спасибо.

Две уже перебор на одну.

Это ты так считаешь.

Тем не менее. Тем не менее.

Различные обстоятельства требующие моего внимания.

Могу сделать тебе погорячей.

Такое налитое и оранжевое.

Ты не знаешь во что ввязываешься.

С надеждой что это застанет тебя в благоприятный миг.

Проснешься однажды темной ночью а в глазу у тебя большой палец.

Женщины меняя вместе то что можно и нужно изменить.

Тряс своими мудями у меня перед носом.

Я такого не выдержу.

А вот и нет.

Будет больно?

Не знаю, не знаю, не знаю.

А он недурен.

Пока не решила.

Общности нас окружающие нуждаются в руководстве. Возможно.

Он каков?

Это мое дело.

Ты пробовала кого-нибудь другого?

Это мое дело.

Оглядеться бы. Повидать виды.

Могу сделать тебе погорячей.

Это угроза?

Трактуется как тебе угодно.

Я спросила его об организации.

Что он тебе сказал?

Разрушь ее чтоб вода потекла свободно.

Это проводниковая боль я про это знаю.

Но дева утонула.

Тело вытащили?

Три. Два были телами овец.

О да я об этом читала. В «Svenska Dagbladet»[20].

И он себя чувствовал виновным.

Я никогда его не спрашивала.

Все это было тщательно рассмотрено.

Он мудак я тебе верно говорю.

Тем не менее.

Делая что должны с большим личным и эмоциональным ущербом для себя.

Какие-нибудь другие хоть ничего?

Их не пробовала.

Показалось я слышала собачий лай.

Возможно. Простейшие основные единицы развиваются в богатейшие естественные узоры.

Ты поркой увлекаешься?

Вовсе нет.

Жаль. Мы бы могли что-нибудь затеять.

Это не по мне.

Где тут в округе можно дернуть?

Чпокни одну такую если хочешь приподняться. Спасибо. Вербное воскресенье.

Надеюсь ты знаешь что делаешь. Сердечно.

Не очень-то волнует. Спасибо.

Пора идти. Пора идти.

Гуляя у моря, слушая волны.

Кажется у меня носом кровь.

Вот мой платок.

У меня свой есть спасибо.

Я б мог вложить это в кирпич, сказал он.

У него поганый язык.

А он недурен.

Ты пробовала кого-нибудь другого?

Я лишь недавно прибыла и хотелось бы вымыться и немного отдохнуть.

Будут приложены все усилия. Могу сделать тебе погорячей.

Больно будет?

Мое усмотрение. Мое за или против.

Показалось я слышала собачий лай.

Духовная сухость которую трудно примирить с его поверхностной веселостью.

Покинул Барселону с позором.

Я с самого начала его подозревала.

Определенные провокации с которыми не могло справиться правительство.

Слишком рано говорить. Это очень шикарная шпилька.

Материна. Завещала мне ее при смерти.

До свиданья до свиданья до свиданья.

Наверно задержусь тут ненадолго.

Это интересно.

Оценить положение дел.

Это интересно.

Ты ему сказала?

К моему стыду нет.

И если для тебе вообще по силам меня видеть. Нежные позывы и мягкие увещеванья.

Все это тщательно рассмотрено.

Что?

Показалось я слышала собачий лай.

Ты знала лорда Рэглэна?

Мы кивнули когда наши экипажи разъехались. Отсюда прочь, отсюда прочь.

Не сегодня, не сегодня.

Чпокни одну такую если хочешь приподняться. Будет больно?

<p><strong>4</strong></p>

Линия марша. Линия троса. Вид сверху, картинка такая:

Затем дошли они до человека, что обслуживал бар в открытом поле.

Да, сказал Томас.

Ослабленье троса.

Всем выпивку.

Ах! сказал Томас.

Недурно, сказал Мертвый Отец.

Ням, сказала Эмма.

Еще, сказал Томас.

Это водка была, верно? спросил бармен.

Со льдом, и можно мне три оливки?

Три оливки, сказал бармен.

Смешав напитки, он сложил руки и оперся о дерево. Вы лошадей видели? спросил Мертвый Отец.

Купу из восьми, сказала Джули. Я сосчитала. Черные плюмажи, сказал Томас. Черные уздечки, черные сбруи.

Черные лошади, сказал Мертвый Отец.

Стоя строем, очень хорошо вышколены, ни одна не ржанула.

Может, ненастоящие были? спросил Мертвый Отец. Они были настоящие, сказал Томас.

Джули заказала еще выпить.

Вам уже хватит, сказал бармен, больше не положено. Он прав, сказал Томас, тебе уже хватит.

Сама решу, когда мне хватит, сказала Джули. Хочу еще.

Он может лицензии лишиться, если ты свалишься или совершишь бесчинство, сказал Томас.

Это верно, сказал бармен, могу лишиться лицензии.

Тут? спросила Джули, показывая на пустоту. Кого оно обесчинит?

Почем знать, сказал Мертвый Отец. Жаждущих паломников, местное население, разъездных торговцев.

Сделайте двойной, сказала Джули.

Мы не обслуживаем женщин без сопровождающих, сказал бармен.

Меня сопровождают, разве нет?

Вы это про того, кто в оранжевом трико, или того, кто в златых одеждах?

Оба.

Перейти на страницу:

Все книги серии Скрытое золото XX века

Горшок золота
Горшок золота

Джеймз Стивенз (1880–1950) – ирландский прозаик, поэт и радиоведущий Би-би-си, классик ирландской литературы ХХ века, знаток и популяризатор средневековой ирландской языковой традиции. Этот деятельный участник Ирландского возрождения подарил нам пять романов, три авторских сборника сказаний, россыпь малой прозы и невероятно разнообразной поэзии. Стивенз – яркая запоминающаяся звезда в созвездии ирландского модернизма и иронической традиции с сильным ирландским колоритом. В 2018 году в проекте «Скрытое золото ХХ века» вышел его сборник «Ирландские чудные сказания» (1920), он сразу полюбился читателям – и тем, кто хорошо ориентируется в ирландской литературной вселенной, и тем, кто благодаря этому сборнику только начал с ней знакомиться. В 2019-м мы решили подарить нашей аудитории самую знаменитую работу Стивенза – роман, ставший визитной карточкой писателя и навсегда создавший ему репутацию в мире западной словесности.

Джеймз Стивенз , Джеймс Стивенс

Зарубежная классическая проза / Прочее / Зарубежная классика
Шенна
Шенна

Пядар О'Лери (1839–1920) – католический священник, переводчик, патриарх ирландского литературного модернизма и вообще один из родоначальников современной прозы на ирландском языке. Сказочный роман «Шенна» – история об ирландском Фаусте из простого народа – стал первым произведением большой формы на живом разговорном ирландском языке, это настоящий литературный памятник. Перед вами 120-с-лишним-летний казуистический роман идей о кармическом воздаянии в авраамическом мире с его манихейской дихотомией и строгой биполярностью. Но читается он далеко не как роман нравоучительный, а скорее как нравоописательный. «Шенна» – в первую очередь комедия манер, а уже потом литературная сказка с неожиданными монтажными склейками повествования, вложенными сюжетами и прочими подарками протомодернизма.

Пядар О'Лери

Зарубежная классическая проза
Мертвый отец
Мертвый отец

Доналд Бартелми (1931-1989) — американский писатель, один из столпов литературного постмодернизма XX века, мастер малой прозы. Автор 4 романов, около 20 сборников рассказов, очерков, пародий. Лауреат десятка престижных литературных премий, его романы — целые этапы американской литературы. «Мертвый отец» (1975) — как раз такой легендарный роман, о странствии смутно определяемой сущности, символа отцовства, которую на тросах волокут за собой через страну венедов некие его дети, к некой цели, которая становится ясна лишь в самом конце. Ткань повествования — сплошные анекдоты, истории, диалоги и аллегории, юмор и словесная игра. Это один из влиятельнейших романов американского абсурда, могучая метафора отношений между родителями и детьми, богами и людьми: здесь что угодно значит много чего. Книга осчастливит и любителей городить символические огороды, и поклонников затейливого ядовитого юмора, и фанатов Беккета, Ионеско и пр.

Дональд Бартельми

Классическая проза

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература