Мертвый сезон. Мертвая река

Земля под босыми, исцарапанными, избитыми ногами Эми была устлана чем-то мягким и скользким, отчего у нее возникло ощущение, будто она шагает по мертвечине.

От тел окружавших ее существ и в самом деле исходил запах смерти.

Пройдя через поле, они стали подниматься по пологому склону холма. Эми чувствовала, что ее ноги совершенно не готовы к подобным броскам. Ночь – теплая, а все ее тело колотит неуемная дрожь. Забиравшийся под платье легкий ветерок крыл мурашками кожу. Мурашки были неприятные, колючие, и это тоже казалось сущей пыткой.

Вскоре плотный свод листвы над головами расступился, и их залили лучи лунного света. Они оказались на поляне неподалеку от кромки леса. Склон холма стал заметно круче, и Эми увидела на фоне ночного неба проступившие контуры более высоких деревьев.

Разглядела она и пленивших ее людей, но от этого ей стало еще хуже. Во мраке было все же как-то приятнее. Обнаженная девушка-подросток и двое парней-близнецов бежали впереди нее, словно радуясь веселой игре.

«Что же они со мной сделают? – подумала она, с каждым шагом возвращаясь все больше к одному и тому же вопросу, глухими ударами, точно мигрень, повторявшемуся у нее в голове. – Что они собираются делать?»

Помимо этого волновала ее только судьба Мелиссы. Но думать о ней, не рискуя при этом впасть в полное отчаяние, не выходило. Мелисса осталась с Клэр? Мелисса не осталась с Клэр? Они нашли Мелиссу? Клэр успела спрятаться? Они нашли только Клэр и Люка, но не Мелиссу? Сонм вопросов, ни одного обнадеживающего ответа. Слишком жутко. Грохот в голове не утихал ни на минуту, жестокий, эгоистичный инстинкт самосохранения вопил о помощи, заставляя ее искать пути к спасению.

«Что они собираются делать? Со мной».

Несколько раньше, когда они еще только шли от дома по поросшему травой полю, она позволила себе – правда, только однажды – обернуться и посмотреть назад. Высокая женщина куда-то исчезла. Как и мужчина, и несколько детей. Она не знала, куда они ушли, и не могла позволить себе даже мыслей на эту тему – из-за того, что именно увидела у себя за спиной.

Чумазый до одури мальчишка с бельмом на глазу и девочка в плаще из человеческой кожи шли там. Мальчик нес пару человеческих рук, отрубленных чуть ниже лопаток. Нес так, как обычно тягают дрова. Это были руки Дэвида – его обручальное кольцо и наручные часы узнавались с ходу. Девочка в страшной накидке, с птичьим пером в волосах и какой-то драгоценностью, свисавшей на шнурке с грязной шеи, тащила его ноги, забросив себе на плечи бледные лодыжки. Впереди нее голая девушка-подросток несла желтое пластиковое ведро, стоявшее у Эми в ванной под раковиной. А что в ведре том – не увидать.

Строить догадки на сей счет ей не очень-то хотелось.

К тому моменту она была готова полностью отключиться, но внезапно и совершенно спонтанно снова возник все тот же вопрос: «А как же я? Что они намерены делать? И что могу сделать я сама?» Все это были составные части одного большого вопроса, давившего на мозги сильнее всего – и не дававшего дорогу потере бдительности.

Где-то в глубине потоков струившейся в ней крови клокотала безумная ярость к этим существам за все то, что они сотворили с Дэвидом, хотя поначалу Эми даже не осознавала ее присутствия, ибо эта ярость уже успела стать частью ее самой. К ней примешивался прежний жуткий страх, хотя главным оставался все тот же мучительный, колотившийся в сознании, как в клетке, вопрос.

Теперь же ее разум окончательно очистился. Но тело хранило память всего того, через что пришлось пройти. Оно видело, слышало и чувствовало абсолютно все. Сверчки, сосны, крохотные колючки звезд…

Эми даже обрадовалась этому нежданному просветлению и скользившему по ногам неугомонно-прохладному ветерку. Благодаря ему ноги обретали былую чувствительность и наливались силой.

Сулило ли все это ей хоть какую-то надежду на спасение или нет, ее сейчас даже не особо и волновало, ибо место некогда активного сознания теперь заняло все чувствующее и все воспринимающее тело.

Ее тело – и все тот же вопрос.

* * *

– Мама, сюда… кажется. Ну конечно сюда!

Люк понимал, что его голос звучит не вполне уверенно.

Но ничего не мог с этим поделать. Вечером, пусть даже и таким лунным, как сейчас, все казалось совсем не таким, как днем. И потом, они ведь убегали, скрывались от врагов. Люк был явно напуган, и именно этот страх стал причиной его неуверенности и смущения, что, в свою очередь, бесило мальчика настолько сильно, что в любую секунду он был готов разрыдаться.

Между тем мать ни словом, ни жестом не выразила ему своего недовольства, раздражения или чего-то подобного и лишь продолжала терпеливо следовать за ним.

– Все в порядке, Люк, – тихо проговорила она. – Иди дальше, и мы обязательно найдем то место.