Мертвый сезон. Мертвая река

Он поставил ее к стене, напротив останков Лоры. Уставился на нее. Тишина стала еще острее. Руки тощего легли ей на грудь, крепко сдавили. Она перевела взгляд на темный потолок и попыталась не чувствовать его, попыталась ничего не чувствовать, но мурашки все равно побежали по коже, соски напряглись. «Прошу, будь осторожна», – молила она себя. Пальцы тощего гуляли по телу Мардж, как мерзкие насекомые; она силилась стоять твердо и не уклоняться от его прикосновений, чтобы не дать ему повода причинить ей вред. Затем он с силой хлопнул ее по затылку.

Внезапный удар заставил ее подпрыгнуть. Ему это понравилось. Он засмеялся и еще раз ударил ее. Вопреки своему желанию, она почувствовала, как к ней возвращается гнев. «Ох, нет, – подумала она, – успокойся, пожалуйста, не борись с ним».

Он ударил в третий раз, одновременно нанеся апперкот под грудь, и Мардж с трудом сдержала крик боли. По ее слуху резанул издевательский смех пещерных женщин, похожий на грай дроздов. Тощий отскочил назад и зашелся в приступе громкого, какого-то икающего хохота. Она почувствовала, как внутри ее, под покровом сосредоточенного притворства, что-то словно надломилось, и тут же заметила, как стремительно и бесконтрольно стал нарастать поток доселе сдерживаемого гнева.

Сжав руку в кулак, Мардж с силой зарядила ему в ответ.

И почувствовала себя прямо-таки на седьмом небе от счастья.

Она не была крупной женщиной, но за этим выпадом стояла вся сила ее тела. Кулак врезался тощему в голову, непосредственно за ухом, и он даже покачнулся, непонимающим взглядом уставившись на нее. Мардж услышала, как за спиной женщины и дети зашлись в дружном хохоте – на сей раз уже явно не над ней. Она сделала шаг вперед и снова ударила его, опять в голову, на сей раз точно в ухо.

Тощий завыл, и она потеряла контроль над собой.

Яростные удары посыпались один за другим. Ожесточившись, Мардж продолжала наступать на врага, тесня его назад, снова и снова обрушивая на него всю мощь, совершенно не обращая внимания на боль в руках. Разумеется, существенного вреда она ему причинить не могла, но эта атака явно смутила, обескуражила его – он даже непроизвольно поднял ладони, защищая лицо. Заметив это, женщины расхохотались пуще прежнего, и Мардж на мгновение испытала подлинный триумф победы. «Прикончи этого говноеда, – подумала она. – Боже праведный, помоги мне убить этого паскудника!» Дикая, ликующая, находящаяся на грани полного бессилия, она упорно продолжала наступать, и удар за ударом обрушивался на обескураженного тощего, находя все более уязвимые места. Но ее накал спадал, и она, отмечая это про себя, жалела о проявленном безрассудстве. Она не могла всерьез навредить ему. Что ждет ее, когда силы покинут совсем?

Тощий уклонился от очередного удара, отступил назад и с ухмылкой сунул руку в карман. Холодный блеск ножевой стали вновь явил себя пещерному миру. Лезвие застыло в полуоткрытом состоянии, как кобра, еще не бросившаяся, но уже недобро показывающая раздвоенный язык. Мардж застыла, и на нее снизошло тяжкое изнеможение – вся пещера качнулась перед глазами, и она едва не повалилась ничком.

Медленно пятясь назад и пытаясь унять головокружение, она пробормотала:

– Нет… пожалуйста. Пожалуйста, все что угодно, только не режьте меня, как Лору. Я… извините, мне очень жаль… прошу…

Он приблизился к ней. Она не могла сказать, о чем он думает и что будет делать. Она не могла оторвать взгляда от ножа. Холодная стена пещеры в какой-то момент будто выросла за спиной.

Тощий так и не распрямил лезвие в рукоятке – похоже, он даже не разозлился. Его позабавило то, что она пыталась бороться. И все равно нужно поставить ее на место. Пусть бабы поймут, что над ним нельзя смеяться. Приблизившись к Мардж почти вплотную, он ударил ее по голове рукояткой ножа. Вышло несильно, но все же болезненно. Явно играя с ней в своей садистской манере, тощий стукнул ее по макушке еще раз. Чтобы припугнуть Мардж и лишить возможности определить, откуда последует очередной удар, он принялся перекидывать нож из одной руки в другую. Последовал стремительный выпад в ухо – туда же, куда ударила его она. Мардж коротко вскрикнула, и сбоку по шее у нее потекла струйка крови.

Толкнув ее спиной на стену, тощий поднял нож на уровень глаз и демонстративно раскрыл его до конца, причем сделал это нарочито медленно, подогревая страх жертвы. Он с видимым удовольствием наблюдал за тем, как последний цвет сползает с лица девушки, делает ее безвольной и уязвимой. Лезвие ужалило воздух в миллиметре от ее бледной щеки. Он пока еще не определился, как быть дальше – прирезать ее прямо тут, на месте, или все-таки попробовать сперва натянуть.