Месма

Наверху оказалась запертая дверь, возвышавшаяся прямо над верхней ступенью. Августа решительно постучала в нее.

— Прохор! — позвала она. — Прохор Михалыч! Мы к вам…

И снова Тимке показалось странным: кто же это «мы»? По идее, фотограф не должен был ждать посетителей так поздно. Или они тут по-соседски ходят друг к другу в любое время? Ну что ж… вполне возможно. Соседи же! Добрые люди…

— Иду, иду… — раздался из-за двери мужской голос.

Послышался звук шагов, щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина в домашней рубашке и глаженых брюках; на вид ему было за пятьдесят.

У него были внимательные прозрачные глаза, смотревшие на Тимку настороженно и проницательно. За его спиной Тимка увидел какие-то шкафы, плотно стоявшие вдоль стены.

— Добрый вечер, — мягко сказала Августа из-за Тимкиной спины. — Дядя Прохор! А мы вот сфотографироваться хотим! Видите, какие мы красивые! Уважьте нас, пожалуйста, сделайте снимок…

Прохор Михайлович оглядел Тимку с головы до ног и улыбнулся. Лицо фотографа было худощавым и хмурым, а потому улыбка вышла какой-то вымученной, словно улыбался он через силу. А впрочем, какие тут улыбки, когда идет война, когда кругом такое творится! Тут явно не до улыбок…

— Ну заходите… — сказал он по-простому, отстраняясь от двери.

Августа легонько впихнула Тимку в комнату. Здесь было довольно прохладно — видимо, хозяин лишь недавно затопил буржуйку. Но в этой комнате, куда вошли женщина и мальчик, печки не было: вероятно, она находилась в другом помещении. Эта комната была маленькой, в плане квадратной; по стенам стояли шкафы с какими-то папками, книгами, а напротив двери располагался стол, придвинутый к стенке. Стол был заставлен всякими колбочками, ванночками, баночками.

Над столом висела лампа, дававшая мягкий рассеянный свет.

- Вот Тимка хочет сфотографироваться, — торжественно объявила Августа. — Видите, какой он у нас чистый, да красивый! Как такого парня да не сфотографировать!

Дядя Прохор быстро оглядел Тимку, потом бросил на Августу взор, в котором мелькнуло нечто вроде сожаления. В ответ Августа одарила фотографа долгим пристальным взглядом. Дядя Прохор опустил глаза. Тимка понял этот немой диалог по-своему.

— Тетя Августа, — обратился он к женщине. — А ведь у меня денег-то нет ни копейки! Платить за фотку мне нечем…

— Знамо дело, нет! — отозвалась Августа. — Какие там у тебя деньги… Дядя Прохор тебя бесплатно сфотографирует. А я с ним потом рассчитаюсь. Правда ведь, Прохор Михалыч?

— Правда, — сухо ответил фотограф, регулируя по высоте свою треногу, стоявшую аккурат напротив двери, в которую ввели Тимку.

— Ну, вот и хорошо… — весело заметила женщина. — Ну, не стану вам мешать. Вы тут снимайтесь, а я пойду себе. Как закончите, позовите…

— Хорошо, хорошо, — проговорил Прохор Михайлович, колдуя вокруг аппарата.

Августа вышла. Фотограф прикрыл за нею дверь, а затем задернул занавеску, висевшую над этой дверью. Занавес представлял собой плотную и монотонную по цвету ткань, свисавшую с карниза, висевшего над дверью, и до самого пола. Она не только полностью скрывала дверь, но и создавала хороший ровный фон.

— Ну-с, молодой человек, — сказал Прохор Михайлович, — сейчас будем вас снимать! Вот вам стул, берите его, ставьте перед занавеской и садитесь.

Тимка послушно взял стул, поставил его перед занавешенной дверью и торжественно уселся, будто царь на троне. Он чувствовал себя совершенно счастливым. Его сейчас будут фотографировать! При том — бесплатно! Раньше он об этом и мечтать не мог. Как же ему повезло, что он встретил в этом городке тетю Августу! Какой же замечательный, просто невероятный сегодня день! Настоящий праздник, да и только.

А вот завтра… Завтра уже наступит день другой. И ему придется отправляться дальше. Куда — он еще не думал, да и думать не хотел! Об этом лучше и не загадывать. Пусть только этот незабываемый, праздничный день подольше не кончается…

— Внимание! — громко провозгласил Прохор Михайлович. — Снимаю!..

Тимке показалось, что фотограф крикнул это чересчур громко, словно хотел, что бы его услышал не только Тимка, а и кто-то еще, находящийся в другом помещении. Но мысль эта мелькнула в его вихрастой голове лишь на долю секунды. Все его внимание было обращено на волшебный сверкающий объектив. И заботило Тимку лишь одно — как бы не мигнуть в эту решающую секунду…

И в тот же миг занавес за его спиной резко отбросило в сторону. За плечами Тимки выросла высокая, под самый дверной косяк, фигура тети Августы.