Месть Акимити

Итак, Акихира не смог защититься, когда разбойники внезапно ночью на него напали. Там, где раньше располагались элегантные комнаты, полынь и хмель выросли до крыши. Дом превратился в развалины и перестал был похожим на жилище людей. Сорокадвухлетняя мать Акимити тут же постриглась в монахини. Весной этого страшного года Акимити вернулся из столицы, выиграв дело. Его мать-монахиня, посмотрев на Акимити, горько расплакалась и стала умолять его отомстить. Узнав обо всём, Акимити не мог даже выразить своего горя. Он глядел на состарившуюся вдруг мать и думал о том, что же могло быть причиной случившегося? Он был ошеломлён. Акимити решил, что его горе рассеется только тогда, когда он убьёт своего врага. Акимити не знал, как ему выследить Хатиродзаэмона, поэтому стал расспрашивать людей, но когда он называл имя своего врага — знаменитого воина, все говорили, что его невозможно одолеть. Тогда Акимити решил было напасть на него ночью, но и это было невозможно. К тому же Канаяма был ночным вором и никогда не появлялся открыто. Акимити никак не мог придумать, что делать, а время шло.

Но ведь не зря Акимити с одиннадцатилетнего возраста поднимался в горы, чтобы совершенствовать свои знания. Его отец был богачом, а он имел склонность к воинским искусствам. К тому же он был несравненно красив и от роду ему было двадцать пять лет.

Акимити ушёл в спальню, заперся там, на семь дней и семь ночей и разработал план, как убить врага. В это время в доме находились мать и жена Акимити по имени Китамуки, она дала супружескую клятву в шестнадцать лет, а теперь ей был двадцать один год. Её отца звали Нагаэ-но Сайто из Этиго, он когда-то был богатым человеком, но потом потерял все свои владения и жил в бедности, и о нём мало что было известно.

Китамуки была несравненной красавицей, бесподобно играла на кото и бива, была искусна в рисовании, изготовлении нитяных Цветов, но особенно хорошо писала и декламировала стихи. Во всём она была бесподобна. Временами Китамуки подходила к двери спальни и с жалостью говорила:

— Отчего ты там так вздыхаешь?

Однако из комнаты не было никакого ответа. На седьмой день Акимити вышел, повернулся к жене и тихо сказал:

— Я во что бы то ни стало решил убить врага моего отца. За эти семь дней, что я не выходил из комнаты, я придумал, как это сделать. Могу ли я во всём положиться на тебя?

Жена выслушала и сказала:

— Зачем ты это спрашиваешь? Уже пять с лишним лет, как я пришла в этот дом и обменялась с тобой супружеской клятвой, и никогда в моём сердце не было сожаления. Что бы ты ни предложил, я не откажусь. Пусть даже я должна буду отдать свою жизнь, если мой господин скажет, как я могу противиться? — в её словах слышалась истинная преданность. — К тому же в ту ночь, когда пришли те люди, тебя не было, ты был в столице, а я так испугалась, что думала — не увижу больше белого света. Не могу и сказать, как я их ненавижу!

Акимити выслушал.

— Что ж, тогда слушай, о чём я хочу попросить тебя, — Акимити говорил, твёрдо произнося каждое слово. — Ты проберёшься в замок Канаямы и проведёшь с ним одну ночь. Это для того, чтобы я мог убить его.

Жена очень испугалась:

— Что ты говоришь! Это же безумие! В мире нет подобных примеров, и я не слыхивала о подобных планах! Как ты мог это сказать! Да о таком и помыслить нельзя! Если поступить, как ты придумал, мы же никогда с тобой не увидимся снова! Нет, об этом и думать нельзя, ведь женщина подчиняется «пяти препятствиям» и «трём послушаниям», ты подумал, что в этой жизни у меня не будет дома, а в следующей я рожусь с телом змеи. Если женщина встречается с двумя мужчинами, то демоны ада вбивают ей через рот во все части тела множество железных гвоздей в три сяку величиной. Вспомни об этом! Даже страшно представить себе!

Акимити понимал, что она права, но ответил сурово:

— Ты говоришь верно. Но подумай, что будет, если я не убью врага своего отца. Что будут говорить в стране? Что подумает господин? Что скажут мои товарищи? Но главное, мой долг убить врага сохранится и в следующей жизни, и хорошо, если я буду наказан только тем, что рожусь в обличье быка или лошади. Ведь наша с тобой клятва дана на две жизни! Если женщина принадлежит двум мужчинам, это больший грех, чем если мужчина служит двум господам. Но в данном случае и сам будда нас простит. Так что без долгих объяснений, отвечай быстро, согласна ли ты, — сказал он. Потом добавил: — Ведь я спросил тебя, и ты сказала, что готова пожертвовать за меня жизнью. Что ж теперь говоришь, что не выполнишь просьбы. Выходит, ты лгала? В таком деле и умереть не жаль, так что отвечай прямо.

Не находя в себе сил твёрдо отказать мужу, жена ответила на сказанное так:

— Что ж, будь по-твоему. Мне всё равно. Однако скажи, что будет, если даже пробравшись к этому человеку, обманув его, мы всё же не сможем убить его?

Акимити ответил: