Месть Акимити

Самым ужасным и горестным было вот что: сын и законный наследник Китиная по имени Горобэ, смельчак и силач, равный по силе шестидесяти молодцам, был назначен держать верёвку во время казни, чтобы приговорённый не сбежал. Отец поучал его: „Этот Бэнкэй не похож на других людей, смотри, не зевай, не дай ему сбежать!“ Горобэ держал верёвку. Он был мужественным человеком и вполне полагался на свою силу, но всё же на всякий случай он ещё привязал конец верёвки к поясу. Сейчас он и хотел бы развязать узел, да времени не было. И перерезать верёвку тоже времени не было. Когда Бэнкэй рванулся с места, Горобэ тоже побежал изо всех сил, но Бэнкэй тащил его так быстро, что Горобэ в конце концов упал. Встать ему не удалось, так Бэнкэй и волочил его — по кочкам и ямам, по камням и булыжникам. На что это было похоже? Так разбушевавшийся конь выдёргивает из земли столб, к которому он привязан. На этот привязанный к верёвке подпрыгивающий столб и был похож Горобэ. Бэнкэй тащил и тащил его по камням и булыжникам, у Горобэ кожа лица стёрлась до кости, а голова превратилась в месиво. Так Горобэ расстался с жизнью в возрасте двадцати семи лет.

Бэнкэй же перерезал верёвку, собрал кучу больших камней и начал бросать их во врагов. Многим разбил он головы. Спасая свою жизнь, враги повернули назад.

Как раз в это время вода в реке Камогаве стояла так высоко, что изрядная часть берега была затоплена. Мусасибо прыгнул в реку, не стало видно даже его головы. Враги увидели это: „Он прыгнул в воду! Смотрите вниз по течению! Только появится, сразу стреляйте в него!“

Преследователи стали спускаться вниз по течению, где, образовывая водоворот, реку перегораживали камни. Вода перекатывалась через камни и устремлялась вниз. Бэнкэй был умелым пловцом. Нырнув, он поплыл вверх по течению, решив забраться на большой камень посередине реки. А враги тем временем, преследуя его, спустились вниз. Бэнкэю стало смешно, и он закричал: „Эй, люди! Где вы меня ищете? Зачем же вы туда пошли? Сюда идите! Эй, вы!“

Тут враги его и заметили.

— Как это в такой большой воде он смог подняться по течению вверх?

— Тут какой-то подвох, зачем ему нас подзывать? — стали говорить враги, но тут же повернули назад и снова пустились его догонять.

У Бэнкэя за пазухой оставались камни, он их вытаскивал и с силой бросал.

— Эй, народ! Передайте Высокопреподобному министру: Бэнкэй на этот раз ушёл, как есть ушёл. Во-первых, я отомстил за Учителя, во-вторых, за своего господина, а в-третьих, я теперь знаю в лицо людей из дома Тайра. Если придётся встретиться с кем-нибудь из вашего дома, я теперь его узнаю легко. Мы как раз с Ондзоси говорили: неплохо бы разок на них посмотреть! Даже если собрать все драгоценные камни на горе Куньлунь[290], всё равно их можно пересчитать. А что уж говорить о воинах Тайра? Век Минамото наступит уже через несколько месяцев. А продлится он тысячу лет, так и скажите!»

Враги услышали его и очень рассердились. Они так и сыпали стрелами, но Бэнкэй научился у Ондзоси всем воинским хитростям. Если стрела летит высоко, нужно нагнуться под неё; если летит низко, нужно подпрыгнуть; стрелу, которая летит не высоко и не низко, нужно отбить. Ни одна стрела не задела Бэнкэя.

Бэнкэй закричал: «А теперь займёмся моим любимым делом — порубимся мечами. Хочу посмотреть, на что вы годны!»

Он выпрыгнул на отлогий берег, тут же отнял у кого-то длинный отделанный серебром меч и начал рубить, да всё по-разному: то с запада на восток, то с севера на юг, то нанесёт удар «паучьи лапы», то изобразит «пену на благовонии» или «махровый цветок». Враги подтянулись, и теперь их была целая туча. Но как раз в это время всё кругом окутал такой густой туман, что ничего стало не разобрать. Путая врага-монаха со своими, воины начали рубить друг друга, многих убили, другим нанесли глубокие раны. И даже когда Бэнкэй уже убежал оттуда, бойня всё ещё продолжалась.

И вот Бэнкэй стремительно вошёл в пещеру, что в глубине гор Китаяма.

— Господин, где вы? Это я, Бэнкэй. Я вернулся живым.

— А, это ты? Я и сам только что вернулся из Рокудзёгахары, — ответил Ондзоси.

— Что-то не похоже на правду. Это шутка?