Месть Альбиона

— Вот так-то, Сергей, — сказал Фитч, отдуваясь. — Имейте в виду: за каждую выходку буду наказывать… За верблюжьи повадки особенно.

— А у вас, конечно, повадки исключительно джентльменские, — съязвил Сергей, отдышавшись. — Наказать связанного пара пустяков. Вы мне руки развяжите, а потом посмотрим, кто кого накажет. Или боишься папуаса… белый человек?

Фитч поморщился и сделал несколько шагов взад-вперёд.

— А знаете, вы мне уже надоели, — сказал он вдруг. — Это глупое поведение, эта никчёмная бравада… У меня тягостное предчувствие, что мы ни до чего не договоримся. Вы, видимо, считаете, что, угрожая смертью, я блефую, да? Напрасно считаете. Больше того: ваш срок истекает. — Он достал хронометр, взглянул на циферблат. — Даю полтора часа. Примерно столько мне нужно, чтобы съездить в город по неотложному делу. А вы пока думайте. По возвращении скажете мне «да» или «нет». «Да» — жизнь. «Нет» — смерть. И больше уговаривать я не буду.

— У меня встречное предложение, — медленно сказал Сергей.

— Вот как? Любопытно… Да вы излагайте, излагайте.

— Первое: вы отпускаете меня без всяких условий. Второе: отдаёте убийцу Творожкова. Третье: отдаёте и террориста, который взорвал царский поезд. Не сами же вы подложили бомбу, верно? А заказчиков мы и так знаем…

Фитч негромко поаплодировал.

— Ценю вашу наглость. Это всё?

— А вам мало?

— Вполне достаточно. Неясно только, что я буду иметь взамен.

— Взамен я похлопочу… где надо… чтобы вам позволили тихо и спокойно, без дипломатического скандала уехать из России. Уцелеете, словом. А то ведь, не дай бог, всякое может случиться. Едете, допустим, в экипаже, а в него какой-нибудь папуас гранату кинет. Или, допустим, вышли из английского клуба, а тут откуда ни возьмись варвар с ножом или револьвером… Падёте во цвете лет, обидно же.

Фитч с недоумением взглянул на Сергея.

— Вы сами-то поняли, что сказали? Убить дипломата без суда и следствия? Это же «казус белли», повод для войны. Ваши спецслужбы на это никогда не пойдут.

— Много вы про наши спецслужбы знаете… С варваров что взять? Как вы с нами, так и мы с вами. Поднять руку на императора, значит, можно, а прихлопнуть помощника посла нельзя? Пескаришку, мелочь? Из-за такого никто воевать не будет, много чести. А на протесты клали мы с прибором. Напомнить, как два года назад император в ответ на ваши угрозы отдал приказ о мобилизации флота? Как Англия тогда струхнула? И правильно сделала, между прочим. Мы с вами ещё за Крымскую войну не рассчитались…

Фитч сунул часы в карман, потянулся.

— Ваше словоблудие уже утомило, — пожаловался он. — Впрочем, продолжайте в том же духе. Оставляю вам Алана. Присмотрит за вами, да и общество какое-никакое… Грегори, поедешь со мной… А вы, господин Белозёров, думайте, думайте. Болтать вы мастер, а вот что скажете через полтора часа?

Англичанин с лакеем вышли.

Сергей перевёл дух и внутренне выругался по матери. Вывел Фитча из себя, — это хорошо. Внешне спокойный англичанин, выходя, хлопнул дверью. Переживает, значит. Но импровизированные угрозы Сергея вряд ли его испугали. Хотя, казалось бы, всё логично. Вы нам пакостите, мы вас за это наказываем, — в той же самой форме, таким же образом. Как было бы славно и справедливо. Для острастки и вообще…

А может, зря он дразнил Фитча? Ну, тут ничего не поделаешь. Склонность к гусарской браваде неистребима. А кроме того, терять всё равно нечего. Хоть душу отвёл. Но вообще положение дрянь… Всем дряням дрянь… Со времён гатчинского дела ни разу гибель не была столь близка. Что можно придумать? Ну что? Ремни ослабить невозможно, он уже пытался. Попробовать договориться с Аланом? Сидит, лакейская морда, в углу на табуретке и глаз не сводит… А лакейская ли? Не очень-то он похож на слугу. По всем повадкам и характеристике Фитча, — профессиональный убийца или что-то в этом роде. Бесполезно. Или всё же попытаться?..

И помощи ждать неоткуда. Не ворвётся во главе отряда полиции Ефимов, не вызволит. Посольство же! Экстерриториальное здание! И потому Фитч ощущает полную безнаказанность, позволяя себе нагло творить всё, что хочет. Господи, какая нелепость! В каких-то ста метрах по санкт-петербургским улицам ходят мирные обыватели и не подозревают, что на Дворцовой площади в подвале красивого дома номер четыре вот-вот отправят на тот свет такого же российского подданного, как и они…

От полного бессилия Сергей не выдержал, — зарычал. Алан даже не пошевелился.

— Ну, чего уставился? — рявкнул Сергей. — Не видишь, мне в нужник надо. Тащи какую-нибудь посудину. И хоть одну руку развяжи.

Лакей зевнул.

— Делай под себя, — равнодушно разрешил он. — Потом уберём.

— Сволочь, — сказал сквозь зубы Сергей.

Никуда ему не было нужно. Так, пробный шар. И, увы, мимо лузы.

Неожиданно дверь приоткрылась и в комнату заглянула… Сергей аж потряс головой.

Элен это была, Элен. Явилась собственной персоной. Что тут забыла дочка посла?

Девушка выглядела озабоченной. Платье, в котором с утра позировала, сменила на тёмно-красную блузку и широкую чёрную юбку. В руках коричневел кожаный ридикюль.