Месть Аники дес Аблес

— Нет, — беспечно пожал плечами Шаргрен. И не спросил за что. А я не решилась ему сказать. — Давай продолжим путь? Мы ещё слишком недалеко от столицы. Вряд ли Ашш будет уж очень старательно тебя разыскивать, но всё равно, не будем лишний раз рисковать.

Я перебралась наружу на козлы, накинув, несмотря на жаркий день, плащ — всё-таки моя форма довольно приметна, в отличие от потрёпанного плаща моего похитителя.

— Я отвезу тебя в Кайерское княжество, — вновь заговорил мой новый знакомый, когда мы тронулись. — А сам вернусь продолжить расследование…

Я молча кивнула, пребывая в полной растерянности. Наверное, надо сказать Шаргрену, что он должен срочно бежать, прямо вот таки незамедлительно — ссадить меня, выпрячь лошадку и скакать на ней во весь опор, потому что Император будет явно зол, что кто-то помешал его блестящей операции ловли на живца. С другой стороны… а вдруг он на самом деле из кваррны? Я мало что знаю о друзьях тёти Эльзы, и как-то слишком много их развелось в последнее время вокруг меня — взять хотя бы те записки в Ирракане, и верить первому встречному — явно не то, что я могу себе позволить в текущей ситуации. Но это ладно, допустим, я выбрала пока молчать и выжидать, но остаётся же ещё куча вопросов! Не должна ли я, как дисциплинированный солдат, немедленно снять блокирующий камень, а это, видимо, всё же он, и доложить Императору и Господину о своём состоянии и местонахождении. Вернее, просто о местонахождении, ведь моё состояние его вряд ли интересует. Делать это почему-то крайне не хотелось.

— А как Вам удалось провернуть такое во дворце? — поинтересовалась я, решив потянуть время и заключить сделку с совестью и отголосками дисциплины — мол, я сведения добываю, а не просто тяну время.

— Хотел бы я прихвастнуть мастерством и силой, — усмехнулся Шаргрен, — но мне просто повезло. Ашша не было во дворце, если бы был, думаю, сидели бы мы с тобой в соседних камерах.

Каждое его слово заставляло меня всё глубже чувствовать глубину своего падения и подлости, но как проверить, действительно ли он рискнул всем, чтобы вытащить незнакомую ему девчонку из проблем, или это хитрый психологический ход?

— Меня осудили за пожирательство, — неожиданно для себя сообщила я ему, но маг повёл себя совершенно не так, как я ожидала. Я думала, что шарахнется, брезгливо скривится, или наоборот — просто кивнёт, мол, знаю, бывает, сам такой! Но он фыркнул и сообщил:

— Чушь! Пожирателя я ни с кем не спутаю, у них очень характерно меняются мировосприятие и, соответственно, эмоции!

Я растерянно промолчала, но, честно говоря, это заставило меня воспрять духом. Может быть, не всё потеряно? И раз я не забирала сама силу и не использовала её, меня минует жалкая и страшная участь превращения в наркомана?

— А Император тоже так чувствует? — не удержалась от вопроса. Неужели это всё был спектакль, разыгранный для меня? Или даже не для меня?

— Нет, Ашш — не эмпат, — почему-то посмотрев на меня с жалостью, сообщил Шаргрен. — Ему, чтобы понять, что чувствует человек, надо влезть этому человеку в голову и хорошенько там порыться! Пожирателей он, правда, тоже определяет безошибочно — по силе. А почему ты спрашиваешь об этом?

Немного поколебавшись, я всё же рассказываю о своих приключениях в Арсоке. В процессе бросаю на собеседника косые взгляды, но не могу понять, что же он об этом всём думает. Пару раз мне кажется, что он хмурится, но я не могу это истолковать. Наконец, я замолкаю, и после небольшой паузы он в точности повторяет слова Ашш-Ольгара:

— Это невозможно.

Но с Шаргреном я чувствую себя куда свободнее, взять хотя бы то, что я одета и сижу, а не обнажена и распята чужой силой, поэтому я спрашиваю:

— Что невозможно?

— Передать силу через что бы то ни было. Над этим несколько веков бьются маги — как хранить чистую силу в чём-то неживом, и если им удаётся её загнать куда-то, то никак не удаётся потом извлечь… Да и то, что ты не испытываешь жажды… Когда это было? Два дня назад? — Я киваю, и он продолжает. — Тогда изменения уже точно начались бы и… — он резко обрывает рассуждения и даже останавливает бегущую неторопливой рысью лошадку. — Так значит, Ашш уверен, что ты виновна? Тогда нам, пожалуй, следует уйти с дороги, пожирателя он будет искать куда усерднее, чем просто чем-то ему насолившую любовницу… придётся изменить план!

Это хороший момент, чтобы сказать, что Его Императорское Величество неплохо порылся в моей голове, и всё-то уже знает, но я молчу. Мы слезаем, берём запасы еды, Шаргрен распрягает лошадку и, сделав пару каких-то пасов, поджигает телегу. Напуганная лошадь убегает, и теперь, наверное, уже поздно говорить что бы то ни было.