Месть Лисьей долины

– Что-о?! Зачем вам контакты Марьяны?

– В те дни она близко знала жену Бориса Станиславовича, они дружили. Марьяна может что-то помнить.

– Глупости, – отрезал Ващенко и внимательно посмотрел на меня. Потом махнул рукой: – Да, меня предупреждали, что с вами опасно иметь дело. Вы цепкая, как бультерьер. Ладно, но имейте в виду – у Марьяны теперь другая жизнь.

Ага, просит не перемывать кости ему и его новенькой жене…

– Уверяю вас, у меня чисто деловой интерес и всего пара вопросов.

Мне показалось, или на обратном пути я видела Костика, который попытался спрятаться за сейф?

Итак, я не стала откладывать дела в долгий ящик, я позвонила Марьяне. Бывшая супруга господина Ващенко отдыхала в итальянских Альпах, на горнолыжном курорте, и не сразу сообразила, что это за место такое – город Тарасов. В трубке слышались веселые голоса, на разных языках призывавшие мою собеседницу полюбоваться видом перед тем, как съехать по склону. Очевидно, воспылав страстью к фитнес-тренерше Леночке, Дмитрий Юрьевич повел себя по-джентльменски по отношению к бывшей супруге и выделил ей щедрое содержание. Марьяна могла не заботиться о завтрашнем дне, путешествовать по миру и ни в чем себе не отказывать.

В этой новой приятной и беззаботной жизни не было места проблемам, потому что Марьяна очень долго не могла понять, кто я такая и зачем звоню ей. Но, к чести бывшей жены Ващенко, услышав, что речь идет о погибших друзьях, женщина охотно согласилась сотрудничать.

– Вот только я совершенно не представляю, Евгения, чем могу вам помочь, – растерянно проговорила Марьяна. – Мне так жаль Танечку и Бориса! Много лет мы дружили, я помню, как родились их девочки… Кстати, как они там?

– Не слишком хорошо, – честно ответила я. – После дня рождения, когда сестры стали совершеннолетними, им явно угрожает опасность.

– Да, я слышала про гибель Аркадия, – пробормотала бывшая жена Ващенко. – Это такой ужас!

– Если вы действительно любите Лизу и Валентину, – я перешла к жесткому прессингу, не желая тратить время на светскую болтовню, – если хотите помочь мне спасти близнецов, расскажите мне все, что знаете.

– Конечно, я сделаю все, что от меня зависит! – испуганно сказала Марьяна.

Методам ведения допроса меня обучили еще в Ворошиловке. Суть состоит не в том, чтобы «проломить» защиту объекта – в конце концов, я не полиция, и моя цель не в том, чтобы выбить признание. А в том, чтобы заставить собеседника вспомнить то, что он сам считает прочно забытым. Нужно выцепить из памяти детали и подробности прошлого, а уж они потянут за собой остальное.

Именно так произошло с Марьяной. И пусть в начале беседы женщина клялась, что ничего не знает, к концу разговора она дала мне много поистине бесценной информации.

К примеру, я выяснила очень важную деталь – Борис устроил себе и жене каникулы посреди зимы не просто так. Бизнесмен хотел взять тайм-аут, собраться с мыслями, а по возвращении готовился произвести в своей компании какой-то «внутренний аудит».

Это подтверждало версию о виновности Аркадия в гибели брата. Кого еще Борис мог подозревать в финансовых махинациях? И кого он, отличавшийся резким стилем руководства, не решался вышвырнуть из компании или отдать под следствие? Напрашивалось всего одно имя – Аркадия, младшего брата.

Причем выяснила я это так: Марьяна вспомнила, что Танечка перед отъездом звонила ей, подруге, и жаловалась, что у Бори разыгрался гастрит. Болезнь была вызвана стрессом, стресс – проблемами в компании. Вот так!

– Скажите, Марьяна, Борис подозревал кого-то конкретно? Он говорил вам или своей жене о подозрениях?

– Сразу видно, вы не знали Борю, – вдохнула женщина. – Он бы никогда не стал делиться подозрениями и тем более советоваться. Он был жестким, авторитарным человеком. Ох, не тем будь помянут.

– А вы помните его доверенных людей?

– Евгения, простите, но это было так давно, – протянула моя собеседница. – Могу только сказать, что тем, с кем Боря работал, он доверял на сто процентов. И не прощал предательства.

– А вам знакома фамилия Кацман? – бросила я пробный шар.

– Соломон Израилевич? – почему-то обрадовалась Марьяна. – Колоритный старик! Как же, помню его. Умница и дельный бухгалтер. Он был правой рукой Бориса. Очень галантный с дамами, очаровательно старомодный. Помнится, утверждал, что женщин нужно носить на руках, а не запрягать их в непосильный воз, как принято у нас в России. Так он еще жив? Ему, должно быть, лет девяносто.

Бывшая супруга Ващенко пустилась в воспоминания о прежних днях, о прошлой счастливой жизни. К концу разговора в ее голосе слышались слезы. У меня не было ни времени, ни желания утешать состоятельную даму.

Я попрощалась с Марьяной.