Месть Лисьей долины

Выйдя из дома Кацмана, я с удивлением обнаружила, что на улице темно. Сегодняшний день, полный странных событий и суеты, подошел к концу. Я уселась в «Фольксваген» и завела двигатель, чтобы прогреть. А пока я сидела, раздумывая, куда же мне ехать. Наверное, домой. Анна Горенштейн уволила меня, так что я свободна от всяческих обязательств перед этой удивительной семейкой.

Думаю, вот здесь я поставлю точку в своем самодеятельном расследовании. Соломон Кацман ясно дал мне понять, что так будет лучше для всех. Да, выяснила я, что Аркадий Горенштейн заказал собственного брата – и что? Кому лучше от этой правды? Точно уж не близнецам – каково будет девочкам, когда они узнают: их опекун, любящий дядя и есть убийца родителей. Реакцию Тины я боюсь даже представить себе…

Именно в этот момент мобильный телефон заелозил у меня в кармане.

– Охотникова, – привычно представилась я. Может быть, это звонит новый клиент? Человек, которому нужна моя защита?

Да, это оказался клиент, но вовсе не новый.

– Евгения? – Голос Тины Горенштейн был уверенным и властным. Поначалу я даже решила, что со мной говорит Анна. – Добрый вечер, это Валентина.

– Слушаю, – осторожно отозвалась я. Своенравная девчонка всего за несколько дней знакомства уже успела создать мне множество проблем. Во что юная миллионерша ввязалась в этот раз, боюсь даже подумать.

– Я хочу, чтобы вы немедленно вернулись, – произнесла Валентина таким тоном, каким дети говорят: «Хочу эту конфету!»

– Ваша тетя уволила меня, вы же видели, Тина.

– Мне плевать, что там сказала эта психопатка! – взвилась девушка. – Она уволила, а я вас нанимаю. Между прочим, я уже совершеннолетняя. Почему-то все об этом забывают. Мне уже два месяца как восемнадцать, и я имею право распоряжаться своей долей наследства!

Да, действительно. Я настолько привыкла, что близнецов считают детьми, называют «девочки» и опекают, что как-то упустила из виду, что Тина и Лиза сами себе хозяйки и не нуждаются в няньках.

– Я буду платить вам сама, и работать будете на меня, – деловито говорила Валентина, – То есть на нас с сестрой. Кстати, я удваиваю ваш гонорар за услуги, сколько бы вам ни пообещала тетка. Вы согласны?

Я на минуту задумалась. Хочу ли я снова ввязываться в проблемы этой семьи? Ох, рановато я распрощалась с Горенштейнами.

– Хорошо, – решительно проговорила я. – Я согласна работать на вас, но у меня есть условие.

– Какое? – подозрительно спросила юная миллионерша.

– В том, что касается вашей безопасности, вы будете слушаться меня.

– Хорошо, Женя, – засмеялась девушка. Я впервые слышала ее смех – веселый, нормальный, совсем не истерический. – Можете приехать в клинику и забрать меня отсюда? Только мне нужна какая-нибудь одежда, вы понимаете?

– Буду через полчаса, – коротко сказала я и отключилась.

Тина ждала меня палате, одетая в пижаму, которую ей дали в клинике. Поскольку в «Асклепий» мы привезли девушку в бессознательном состоянии и в наряде Дейенерис, а ее собственная одежда осталась в шалмане, ехать домой Тине было не в чем. Мне пришлось заехать в торговый центр, работавший допоздна, и купить моей подопечной джинсы, кроссовки, свитер и куртку. Одежда была дешевой, да и размер я выбирала на глаз, но все подошло идеально. Теперь можно было везти девушку, не опасаясь, что ее примут за сбежавшую пациентку психушки.

Валентина выглядела на удивление неплохо. Для девушки, которую выманили из дома, накачали наркотой и хотели изнасиловать, пожалуй, слишком хорошо. Видимо, сестры Горенштейн были крепче, чем казались.

Пока Тина переодевалась, я спустилась к Юрию Агееву, хозяину клиники, и спросила о состоянии здоровья ВИП-пациентки.

– Слушай, Юрик, ее вообще можно увозить? Она в норме?

– Твоя клиентка в полном порядке, – успокоил меня врач. – Два часа под капельницей, и порядок. Антибиотки может принимать и дома. Легкая анемия, индекс массы тела низковат – от недостаточного питания. Но для девушки ее возраста и круга это норма.

Я оглянулась на дверь палаты и задала вопрос, который интересовал меня с первой минуты, как я увидела эту девушку:

– Юра, а что бы ты сказал о ее психическом состоянии? Вот так, навскидку?

Агеев поднял брови:

– У тебя есть причина для этого вопроса?

Я вздохнула:

– Оно тебе надо, а? Меньше знаешь, крепче спишь. Просто ответь.

– Знаешь, я вообще-то не психиатр, – осторожно начал Агеев.

– Ладно, брось! Ты за двадцать лет на «Скорой» всего навидался. Скажи, девушка не опасна для себя самой? У нее часто случаются истерики, нервные срывы. Она крайне неуравновешенна и возбудима, тайком пьет спиртное, курит втихаря от тетки. А недавно я застала девчонку на крыше – она ходила во сне, как лунатик.

Агеев усмехнулся и потер крупной ладонью абсолютно лысый, даже блестящий затылок. Волосы у Юры выпали еще во время работы на «Скорой», но приятель ничуть не переживал, а любил повторять фразу, которую одна старая рабыня сказала Юлию Цезарю: «Боги дают мужчине либо ум, либо волосы». Юра развел могучими руками и проговорил: