Месть Медеи

— Три схожие медицинские ошибки и странные ночные звонки — это лишь косвенные улики. Но думаю, их хватило бы для уголовного дела. Беда лишь в том, что никто мне сегодня разрешения на эксгумацию не даст.

— Да что за дуболомство такое? Мне что теперь, самой могилы раскапывать? — в отчаянии взвыла я.

— Зачем? Эти мужчины, погребенные заживо, они тебе кем приходились — братьями, сватьями, друзьями товарищами? — жестко сказал Оскар. — Ты хочешь добиться справедливости? Рано или поздно она будет восстановлена и без твоей помощи. Полина, ты слишком близко к сердцу принимаешь чужие проблемы. А лучше бы тебе заняться своими…

От изумления я даже забыла обидеться. Просто тупо вытаращила на Оскара глаза:

— Ты хочешь сказать, что я сама виновата в уходе Саши? Если бы не вела расследований, он бы от меня ни на шаг?

— Прекрати! — взвилась Маша, налетая на Оскара, как орлица, защищающая своего птенца. — Нечего ей морали читать! Ни в чем она не виновата, а ее муженек — самый обычный подлец!

— Необычный подлец! — добавила я.

— Пусть будет по-вашему. — вздохнул Оскар. — И все же… Поля, тебе стоит с ним объясниться. Я ведь знаю, как он тебя любил…

— Ты сам поставил прошедшее время. Теперь он любит другую. Она надоест — полюбит третью.

— Поля, а может, тут Оскар прав? — робко пискнула Маша. — Его та девка околдовала, но тебе надо обязательно с ним встретиться. Может, морок падет, и он к тебе вернется?

— Морок, говоришь? — я сорвалась на визг. — Он с этой тварью полгода встречался! Полгода, ты это понимаешь? Он приходил поздно вечером домой, нянчился с дочкой, улыбался мне, говорил разные слова… теплые… а наутро уходил к ней!

Я разрыдалась, Маша подошла ко мне вплотную, положила мне ладонь на затылок и прижала мое лицо к своему животу. Я обняла подругу и продолжила самозабвенно рыдать, чувствуя, как становится легче на душе. Я рыдала до тех пор, пока не услышала сквозь всхлипы нервное покашливание Оскара.

— Девушки! — наконец не выдержал он. — Здесь все же служебное помещение! Давайте я отвезу вас к нам домой, там и продолжите.

Я помотала головой.

— Оскар, спасибо тебе за сочувствие, но я лучше не к тебе, а к себе поеду. Мне хочется побыть одной.

Я сильно кривила душой — быть одной мне вовсе не хотелось, и еще меньше тянуло смотреть на заплаканное лицо мамочки. Но я посчитала, что уже достаточно злоупотребила дружбой, уже несколько дней таскаясь за Машей хвостом. Надо же молодых супругов хоть на ночь одних оставить!

Но Маша проявила упорство, и Оскар ее решительно поддержал. По приезде друзья тут же запихнули меня в гостиную. Оскар помчался на кухню заваривать чай, а Маша взялась за меня всерьез.

— Ладно, Полька, Сашу возвращать ты, как понимаю, не хочешь. — выпрямившись во весь свой немалый рост, строго сказала она. — Знаешь, а может, ты и права. Я сама не представляю, что решила бы, если бы так поступил Оскар. Может, и не простила бы. Но это не значит, что ты должна ставить на себе крест!

От удивления я аж вздрогнула:

— А при чем тут… крест?

— Ну, ты, похоже, решила, что твоя жизнь окончена. Ну хочешь, зеркало принесу? Волосы потускневшие, морда от постоянных слез распухшая. Ты лучше скажи, тебе что, после ухода Саши жить не на что? На паперть с дочкой пойдешь?

— Маша, окстись, — я замахала на подругу рукой. — Я и сама неплохо зарабатываю. И потом, уверена, дочке Саша точно будет помогать, что бы его стерва не говорила. Хотя… Мне от него ничего не надо!

— И правда, не надо. — спокойно согласилась Маша. — Уверена, ты в своем салоне получаешь больше, чем он в своей хреновой фирмочке. Мужик, называется!

— А что, Оскар в полиции больше зарабатывает? — по привычке вступилась я за мужа.

— Ты Оскара с твоим кобелем не равняй! — на сей раз Маша разозлилась всерьез. — Он каждый день жизнью рискует! Он за идею работает! А твой — какие-то свечки продает, и даже своего магазинчика нет до сих пор. Ты сама все время на жизнь себе и дочке зарабатывала. а от него — только проблемы. Еще и жрет много, я думаю.

Я невольно фыркнула. Маша довольно кивнула головой.

— Ну вот, уверена, скоро ты вздохнешь с облегчением. Нахлебник с возу — бабе легче. Я, кстати, все время удивлялась — что ты в нем нашла? Невзрачный, прости Господи, ни кожи, ни рожи, ни денег настоящих… Но ты же не видела ничего! А теперь вот оказалось, что еще и бл…ун!

Но я снова загрустила, и Маша усилила атаку:

— Поля, давай так: сегодня ты еще плачешь, а завтра успокаиваешься, идешь в парикмахерскую, делаешь приличный маникюр, цепляешь на лицо улыбку и…

— И идешь домой. — грустно закончила я.

— Ничего подобного! — с торжеством выдала Маша. — Мы хотим тебя с одни потрясающим мужиком познакомить! Рост — почти как у Оскара, внешность Джеймс Бонда, прикид, джип — все как у настоящего мужика!

— Почему «как»? — насторожилась я. — А на самом деле — маменькин сыночек?

— Да ну тебя, слишком долго со своим хлюпиком возилась. — отмахнулась Маша. — Стала бы я тебя с сыночком знакомить! Нет, это стоящий кадр. Ты, главное, себя в порядок приведи, нечего убитую горем вдову изображать.