Месть Медеи

Оскар принес чай, я быстро выпила еще дымящийся напиток и заказала такси. На прощание Маша надавала кучу советов по немедленному улучшению моей внешности, я пообещала все выполнить в точности, а покинула гостеприимную квартиру лучших друзей. Дома все было тихо. Мама не ложилась спать, дожидаясь меня, зато Маруська уже спала. Я пожелала маме спокойной ночи, приняла душ и пошла в спальню. Разделась, легла и задумалась: так ли уж неправа Маша? Ведь несколько последних лет я провела как в тумане, не видя никого и ничего, кроме Саши. Правда, между делом я нашла нескольких убийц… Но это, наверное, не считается.

Перед глазами поплыли картинки: вот в убийстве банкира обвинили… Сашу. А мне пытались приписать пособничество или укрывательство. Но я ни на минуту не усомнилась в невиновности любимого. И ведь мы выиграли, хотя были моменты, когда мне казалось это невозможным! Мы выигрывали всегда и везде, потому что мы были вместе. Больше того — мне всегда казалось, что мы — две половинки одного целого. Но вот теперь выяснилось — это я его половинка, а он… Интересно, теперь бы он не кинулся меня защищать от убийц и маньяков?

Ладно, исправить все равно ничего нельзя, надо попытаться его забыть. Завтра же займусь своим внешним видом, а пока, чтобы успокоиться, подумаю о чем-то другом. О чем же? Мысли путались, хотя спать вовсе не хотелось. Сегодня мы прочитали протокол допроса Тамары Котиной. Что там было такое, что слегка резануло глаз? Какое-то упоминание… о чем?

Я дотянулась рукой до ночника, включила его и, таращаясь на розовый тусклый огонек, принялась медитировать. Ага, вспомнила: какое-то упоминание о том, что у Семибаева состоялась незапланированная встреча. Как же это звучало? «Из-за незапланированной встречи Тагил приехал домой немного позже, чем обещал, и мы чуть не опоздали к открытию.» К открытию нового вернисажа Семибаев с Тамарой все же успели, но вот что же это была за встреча? Может быть, Оскар знает? Интересно, который час? Я прищурилась и, сильно напрягая глаза, разглядела, куда показывают стрелки настенных часов — если зрение меня не подводило, наступил Час быка: четыре часа ночи, или уже утра — даже и не знаю, как сказать. Звонить Оскару было поздновато, или рановато, поэтому я решила не мучить друзей, а вместо этого поспать хотя бы пару часов.

Проснулась я около полудня от громких криков Маруськи. В испуге вылетев в гостиную, я обнаружила ревущую белугой дочку и сердитую маму. Оказалось, девочка, невзирая на строгие запреты, как-то умудрилась вскарабкаться на подоконник, чтобы наконец ощупать большой колючий кактус, который как раз этой осенью почему-то вздумал расцвести. И я, им моя мамочка не раз запрещали Маруське даже приближаться к колючему растению, но сегодня мамочка отвлеклась, и Маруська добралась до кактуса. Теперь и кактус в разбитом горшке, и дочка с ушибленным затылком валялись на полу, и реву малышки могла бы позавидовать любая пожарная сирена.

— Поля, может, «Скорую» вызовем? — в тревоге спрашивала мама. — Вдруг у нее сотрясение?

— Вряд ли, — с сомнением протянула я. — Было бы что-то серьезное. Она бы не так ревела. Ты же знаешь — если что-то сильно болит, она кричит, а не плачет. Скорее, просто испугалась.

— Но она никак не успокаивается!

Я осторожно подняла ребенка с пола, обняла и начала гладить по головке, утешая. В ответ Маруся, не переставая реветь, протянула мне обе ладошки — на каждой красовалось по большой кактусиной колючке.

— Вот почему она так плачет! — обрадовалась я разгадке.

Мама отыскала медицинский пинцет, и мы совместными усилиями вытащили из извивающегося ребенка обе колючки. Вскоре рев затих, и еще через полчаса Маруська весело лопотала что-то на своем языке, играя с погремушкой. А я вновь вспомнила о загадочной незапланированной встрече Семибаева и пошла звонить Маше. Выслушав меня, подруга сказала:

— Я тоже сегодня прочитала протокол. Допрос вел не Оскар, он же не может все успеть сразу. Поэтому, насколько я поняла, никто о той встрече Котину не расспрашивал. Слушай, а зачем нам Оскар, раз я тоже будущий следователь, и как раз практику прохожу? Давай я сама проведу ее допрос, а тебя возьму за компанию.

Я согласилась, и мы договорились созвониться сразу же, как Маша назначит встречу Тамаре Котиной. Маша перезвонила через час, и велела мне немедленно выходить из дома — она едет на беседу с Тамарой на служебной машине, и захватит меня под дороге. Я быстро оделась и выбежала наружу. Через несколько минут подъехала Маша, а еще через четверть часа мы уже звонили в домофон нового четырехэтажного кирпичного дома с панорамными окнами и огромными прямоугольными балконами. Вокруг стояли невыносимо прекрасная бело-желтая березовая роща.

— Хорошо живут люди! — вздохнула Маша.

— Это ты про кого? — подивилась я. — Про Тамару Котину? Так ее хорошая жизнь, похоже, как раз закончилась. Разве Семибаев пришел в себя?

— Не пришел. — вздохнула Маша. — И прогнозы врачей неутешительные. Ты думаешь, это ему принадлежит все великолепие вокруг?