Месть озлобленной души

– Он был другим раньше, – отставив посуду, она вытащила наружу цепочку с кулоном. – В его сердце жила любовь, но со временем ее становилось все меньше и меньше, а потом она и вовсе умерла вместе с отцом. Мигель обезумел…

Мануэла сняла подвеску с шеи и раскрыла, показывая содержимое. Внутри была фотография семьи, где на коленях Франко сидел маленький сын.

– Соболезную вашей утрате.

– Спасибо, милая.

Было видно, как тяжело она переносила свою личную трагедию.

– Я всегда любила и до сих пор люблю его больше жизни…

Слезы крупными каплями катились из глаз, моментально впитываясь в ткань одежды. Захотелось обнять ее, прижать и утешить, ничего не говоря, ведь моральная поддержка важнее слов. Я почувствовала ее боль, а душевные стенания сдавили грудную клетку, от чего было трудно сделать вдох.

– Я так скучаю… Извини, пожалуйста. – Сеньора заслонила рот ладонью, пряча всхлипы, и встала с кровати, направляясь к окну, чтобы скрыть от меня свои терзания.

Я вспомнила сон, и мне стало не по себе. Даже представлять не хотела, что она сейчас чувствовала…

– Мигель винит Брендона в смерти Франко, но я не понимаю, чего он добивается… – Раздался ее голос после долгого молчания.

– Но папа же абсолютно не при чем!

– Я знаю, и Мигель знает тоже, но считает, что не бывает дыма без огня. Брендону он не верит, а меня уже давно ни во что не ставит.

Последняя фраза прозвучала как гром среди ясного неба. Как такое вообще возможно?

– О чем вы говорите?

– Очень давно, когда я была еще юна, дружила с одним мальчиком, которому не могла ответить взаимностью. Он был сыном главы мафиозного клана, и, если честно, его влечение меня пугало. Я опасалась, что постоянные ухаживания могут перерасти в угрозы, но выйти замуж без любви я просто не могла.

Она стояла ко мне в пол-оборота, но взгляд был направлен на океан. Понимая, что история получится очень болезненной для нее, я предложила остановиться, на что Мануэла покачала головой, словно умоляла выслушать:

– Однажды Арлан познакомил меня с другом, который недавно вернулся из Америки. Тогда я и влюбилась как полная дурочка, – воспоминания отразились страдальческой улыбкой, но женщина упорно продолжала: – Было огромным счастьем узнать, что мои чувства оказались взаимны. А вот для Арлана все сложилось наихудшим образом. Сеньор Баталау никогда не оставлял попытки добиться меня: замужество и наличие ребенка он даже не считал преградой, но когда понял, что все бесполезно, то начал грязную игру. Строгое воспитание не позволило ему вести открытую войну против бывшего приятеля, поэтому он начал действовать из тени: под удар попал сначала твой отец, а потом и Мигель.

Было заметно, как разговор успокаивал женщину. Поддаваясь воспоминаниям, она словно отключалась от реальности, а я невольно сжала кулаки от невыносимой мысли о ее одиночестве. Я видела, как с каждым словом ей становилось легче, и сложилось впечатление, что после смерти мужа она копила все в себе.

– Как только дон Баталау понял, что распад дружбы нанес первый удар по здоровью Франко, он взялся за нашего сына, вовлекая его в различные грязные дела, чтобы окончательно добить моего мужа. Как бы мы ни старались, ни действиями, ни уговорами у нас не получалось вытянуть Мигеля из «семьи», в которую его втянули обманным путем. И тогда я решилась пойти на личный прием. Мне было уже все равно, я готова была встать на колени и умолять, лишаясь последней гордости, лишь бы он оставил нашу семью в покое. Ведь должно же было быть что-то человеческое в нем? Так почти и произошло, но Арлан резко поднял меня с пола и сжал в крепких объятиях. В этот момент заглянул Мигель… Не разбираясь в ситуации, мальчишка вбил себе в голову, что я предала отца. Сын отвернулся от меня, и даже Франко не смог его переубедить. Так и живу много лет – под властью ненависти, которую испытывает ко мне плод нашей с мужем любви.

Я моментально представила неокрепшего подростка с посттравматическим стрессовым расстройством, и все сразу же встало на места. Мне захотелось задать различные вопросы, чтобы понять, почему Мигель до сих пор в это верит. Пытались ли они помочь ребенку с психологической точки зрения, ведь ему нужна была профессиональная помощь, а не разговоры с людьми, к которым он потерял доверие.

Казалось, такое только в кино возможно. Это было просто чудовищно со всех сторон! Бедная семья, сколько ж она натерпелась, а еще говорят, что любовь может горы свернуть… Возможно, это так, но она так же имеет и разрушительный эффект, особенно невзаимная. История сеньоры Алмейды тому подтверждение.

Я даже как-то воспряла духом и была готова озвучить вопросы, но наша беседа была прервана незваным гостем. На первом этаже послышался шум, а затем шаги раздались на деревянной лестнице, ведущей в крыло с моей комнатой.

Неужели Мигель вернулся?