Месть сыновей викинга

Когда Ярвис расстроен, чтобы полностью не оказаться во власти эмоций, он отвлекается на любимые темы, в числе которых – легендарные народы и их великолепные утраченные королевства.

– Римляне, – продолжает он, – возвели мощную каменную стену, которая тянулась далеко на север и простиралась от одного побережья до другого через всю Нортумбрию. Я уже рассказывал тебе об этом?

– Всего лишь сотню раз, – улыбаюсь я.

– Да-да, – вздыхает он, возвращаясь мыслями в настоящее, – смеешься над стариком и его чувствительностью.

Я прекрасно понимаю обеспокоенность Ярвиса. Она связана не с будущим монастыря и не со славным прошлым римлян. Он волнуется в связи с тем, что я собираюсь предпринять ближайшей ночью. Я благодарен ему за эти переживания. Мало найдется на свете таких людей.

Хор голосов поднимается к светлому вечернему небу. Сквозь подвальную дверь звуки проникают и к нам и заполняют все пространство, возносясь до потолка хранилища. Снаружи соломенную крышу церковного помещения еще освещает бледное солнце.

– Ну что ж, – прерывает Ярвис собственные мысли, – сейчас самый подходящий момент.

Мы вместе спускаемся с холма к воротам. Мы оба молчим, Ярвис поднимает засов и толкает одну из створок – открывается вид на окружающий монастырь пейзаж.

– Надень шерстяную тужурку, – советует он. – Ночь будет холодная. Я чувствую это по своим ногам.

– Переживу как-нибудь одну морозную ночь, – отвечаю я. – Я вернусь прежде, чем мое исчезновение обнаружат.

Мой уход должен был совпасть по времени со службой в честь святого Микеля – это один из главных церковных осенних праздников, когда всенощная плавно перетекает в застолье и празднование святого дня.

Со всех окрестностей съехались телеги со свежезарубленными гусями, брат Мертон испек черничный пирог и особые хлеба «струаны» из овса, ржи и ячменной муки. В трапезной уже стояли большие корзины с орехами, а в пивных бочках были пробиты отверстия. Никому из обитателей монастыря и в голову не приходило отказаться от этого крупного праздника, последнего перед Рождеством Христовым.

– Ты спокойно можешь отсутствовать дольше суток, – говорит Ярвис хриплым голосом. – Возможно, будет лучше, если ты не вернешься.

– Почему? – удивляюсь я.

С морщинистого лица на меня устремляется печальный добродушный взгляд.

– Мне приснился сон, – признается Ярвис.