Месть зубной феи

– Давай-ка мы лучше уберём тебя от греха подальше, малышка, – сказала она. – Или ты и моргнуть не успеешь, как окажешься у нас под ногами.

Она бережно поставила Мэллори на столешницу громадного стола, стоявшего в центре кухни и занимавшего немалую её часть. За годы вытирания и вычищения стол стал белым, как та мука, которой было запорошено почти всё вокруг.

– Я никогда раньше не видела мэллори, – заметила Молли. – А имя у тебя есть?

– Я Мэллори, – проговорила Мэллори, слегка раздосадованная.

– Ты мэллори, и зовут тебя тоже Мэллори, – засмеялась Молли. – Какое совриплясание! Мэллори Мэллори. Как чудно! Очень необычно!

Маури тоже захохотал:

– Это как назвать собаку Собакой или жабу Жабой!

– Или, представь, я бы звала тебя Моляр Моляр! И ты бы звал меня Моляр Моляр, и мы никак не могли бы друг друга различить! Вот хохма!

Мэллори было не смешно. Ей хотелось сказать что-нибудь умное, хотя бы что вообще-то надо говорить «совпадение», а не «совриплясание», но она решила смолчать. От запахов, витавших по кухне, у неё текли слюнки: пахло хлебной корочкой, опарой, всевозможными мясными начинками, а сдабривал всё маслянистый дух дёсенных деревьев. К этим запахам вскоре присоединился замечательный яблочный аромат – Молли энергично принялась чистить от кожуры, вырезать сердцевину, нарезать ломтиками и складывать горой яблоки, выбирая их из громадной корзины.

– Какие большие, – проговорила Мэллори, никогда не видевшая таких крупных яблок.

– Горохорошки Какникакие! – прогудел Маури. – С нашего собственного дерева! Самолучшие!

Он вовсю занялся пирогом. Он достал миску и вывернул в неё ведёрко муки. Затем он порубил крупными кубиками сливочное масло и принялся своими исполинскими пальцами растирать его с мукой. Перетерев смесь в крошку, он добавил немного воды.

– Ты точно не хочешь сыра? – спросила Молли.

– Или говядины? Или ягнёнка? – спросил Маури.

– Совершенно точно, – ответила Мэллори. – Просто яблоки.

– Как необычно, – сказал Маури.

– Крайне неортодоксально, – отозвалась Молли.

– А что это значит – «неортодоксально»? – поинтересовалась Мэллори.

– Очень необычно, – объяснил Маури.

Теперь он бросил на стол громадную пригоршню муки и стал раскатывать тесто скалкой размером с водосточную трубу.

Как только Маури осторожно выложил пласт теста в огромную форму для пирога, Молли опрокинула на него всю миску нарезанных яблок, а затем припорошила яблоки корицей.

Запах был просто божественный.

Пока Маури открывал дверцу духовки, Молли положила на начинку второй пласт теста и принялась защипывать края большим и указательным пальцами, обводя пирог витым бортиком. С помощью ножа она сделала сверху несколько надрезов и передала пирог Маури, который уместил его в духовку и захлопнул дверцу.

Мэллори с большим интересом следила за этими приготовлениями. Когда Маури открыл дверцу духовки, на неё пахнуло жаром и у неё разрумянилось лицо. Она даже не знала, как справится с целым пирогом. Готовящееся блюдо было чудовищно громадным. Ей понадобится армия помощников, чтобы съесть весь пирог, подумала она, и даже тогда на это уйдёт целая неделя.

– Осталось недолго, – предупредил Маури. – Полчаса или около того.

В кухне было тепло, а с печью, в которой стоял пирог, стало ещё теплее. Щёки у Мэллори всё ещё горели, и она принялась обмахивать лицо ладонью.

И хотя по кухне витали самые аппетитные запахи, ей стало немножечко не по себе. Она чувствовала себя очень на виду, стоя на столе, ей и хотелось бы присесть, да не на что. А ещё она чувствовала себя, как будто в западне. Стол был в несколько раз выше её, и слезть без помощи громадных рук Маури или Молли было невозможно.

Два великана казались вполне дружелюбными, пока она торговалась с ними, но уже один их размер навевал ужас. Ей нужно быть очень осторожной, чтобы не ляпнуть чего-нибудь и не разозлить их. А Мэллори, надо сказать, любила ляпнуть что-нибудь неприятное и позлить окружающих, так что ей было очень нелегко держать себя в руках.

– Ладно, Мэллори Мэллори, – сказала Молли, вымыв и убрав свой нож и миску и выкинув яблочные очистки, – и где же именно находится эта птичья клетка с мышью и одним долларом?

Мэллори ответила не сразу. Честно говоря, она и сама толком не знала, где клетка. Она более или менее представляла, где оставила её: в километре обратно по тропе. Но осталась ли клетка на том же месте, зависело, во-первых, от того, что случилось с Артуром, и/или, во-вторых, от того, сумели ли клыки разломать клетку, и/или, в-третьих, и от того и от другого. Быстро поразмыслив, она решила сказать ту часть правды, которая не расстроит пока что вполне дружелюбных великанов.

– Чуть-чуть дальше по тропе, – произнесла она. И поскольку это звучало довольно странно, прибавила: – Я так проголодалась, а клетка была такая тяжёлая, что мышь сказала мне оставить клетку там и попробовать отыскать еду.

Она лучезарно улыбнулась, надеясь, что улыбка скрасит её ложь.

Похоже, сработало – Молли, в свою очередь, широко улыбнулась.

– Тебе надо будет отнести кусочек пирога мышке, – посоветовала она.