Месть зубной феи

Лёжа на спине, словно перевернувшийся жучок, Мэллори разглядывала высоко над собой огромную жердь, вставленную между прутьями, и гадала, кем был этот прежний квартирант.

Она неловко поднялась на ноги. Схватившись за прутья обеими руками, она уставилась на Маури и Молли.

– Выпустите меня! – закричала она.

– Просто, как пирог съесть, верно, Маури? – с улыбкой спросила Молли.

– Да, я бы съел, пожалуй, Молли, – весело отозвался Маури. – Хотя я предпочёл бы с сырком.

– И говядиной и ягнёнком? – дружелюбно поддела его Молли.

– Разумеется! – воскликнул Маури. – Ты знаешь, как проложить путь к сердцу мужчины, Молли!

– Жаль только, что у нас ничего нет, – притворно вздохнула Молли. – Только этот весьма неортодоксальный с яблоками.

– И он сгодится, раз так, – подхватил Маури. – Мы люди не гордые: нету хлеба – подавай пироги.

– Тот дурак, кто пирогу не рад, – сказала Молли. – С чашечкой чаю отлично зайдёт, можно не сомневаться.

– Выпустите меня! – взревела Мэллори.

– Ты ничего не слышал, Маури? – спросила Молли.

– Нет, ничегошеньки, – ответил Маури, возвращаясь к столу с громадным опасного вида ножом. Мэллори отпрянула от решётки, но Маури всего лишь взрезал пирог. Он разделил его на четыре части и положил на две тарелки по четвертинке. Молли тем временем поставила на стол две огромные чашки с блюдцами и налила воды в заварочный чайник из стоявшего на плите чайника со свистком.

– Я налью?

– Разумеется, дорогуша! – воскликнул Маури.

– Почему вы это делаете? – закричала Мэллори.

– Что делаем? – спросила Молли, словно заметив Мэллори в первый раз с того момента, как её запихнули в клетку. – Разве непонятно? Мы съедим по кусочку пирога за славной чашечкой чаю.

– Мы очень проголодались, – сказал Маури. – Столько труда, чтобы сготовить этот неортодоксальный пирог.

– Я не про то, что вы едите! – заорала Мэллори. – Я имею в виду, зачем вы посадили меня в эту клетку?

– Ну… – проговорила Молли, откусывая от пирога.

– Понимаешь ли… – произнёс Маури, поднося ко рту чашку.

Мэллори пришлось подождать, пока они прихлёбывали и жевали, но через несколько мгновений Маури продолжил:

– Видишь ли, мы не очень-то поняли эту твою штуку, от которой кривит, и нам пришло в голову, что есть хорошая вероятность, что ты можешь не вернуться с долларом после того, как съешь свой неортодоксальный пирог.

– Я вернулась бы! – воскликнула Мэллори. – Я же сказала вам, где клетка! Я даже просила вас пойти со мной!

Это, разумеется, было не вполне правдой. Представься ей такая возможность, Мэллори с готовностью улизнула бы, не заплатив за неортодоксальный пирог.

– Просила, ну конечно, просила, – согласилась Молли. – И мы очень этому рады.

– И мы, разумеется, пойдём с тобой, разве ж нет, Молли? – подтвердил Маури. – Мы пойдём с тобой.

– Но только ты будешь в клетке, – закончила Молли.

– Но почему? – закричала Мэллори.

– На случай, если ты вздумаешь улизнуть.

– Но зачем мне это делать? – запротестовала Мэллори, хоть и понимала, как неубедительно это звучит.

– И потом, есть ещё кое-что, – сказал Маури. – Та мышь.

– Мышь? – растерялась Мэллори.

– Да, та мышь, у которой, как ты говоришь, тот доллар, который ты отдашь нам, – напомнил Маури.

– Но у неё правда есть доллар! Честно! – воскликнула Мэллори.

– Да, да, – кивнул Маури, – но есть ещё кое-что: ты сказала, что у той мыши есть не просто один доллар. Ты нам сказала, что у той мыши есть триста долларов!

– Она вообще-то сказала, двести долларов, Маури, – поправила его Молли.

– Вообще-то всего сто долларов, – в отчаянии выпалила Мэллори. – Я ошиблась. И мышь ещё не вполне их получила.

– Я знаю, знаю, – отмахнулся Маури. – Ты сказала, что мышь должна принести две сотни долларов…

– Одну сотню долларов, – сказала Мэллори.

– Не важно, – усмехнулся Маури. – От канцлера Чаросчётной палаты.

Мэллори уставилась на двух великанов. Она не понимала, к чему всё идёт, но что-то ей подсказывало, что совсем не туда, где ей понравится.

Перехватив взгляд Мэллори, Молли рассмеялась. Мэллори это было как нож острый.

– Понимаешь, – терпеливо принялась объяснять Молли, – это наш план. Мы отнесём тебя обратно к твоей клетке с мышью…

– И волнистым попугайчиком, – вставила Мэллори.

– С мышью и волнистым попугайчиком, – повторила Молли. – И тогда ты будешь в своей клетке, а мышь…

– И волнистый попугайчик, – напомнил Маури.

– А мышь и волнистый попугайчик будут в своей клетке, и тогда… – продолжала непонятно говорить Молли.

– Мы все пойдём к канцлеру Чаросчётной палаты, и мышь получит двести долларов, – сказал Маури с широчайшей дружелюбной улыбкой.

– Сто долларов! – настаивала Мэллори.

Молли снова засмеялась.

– И тогда, – невнятно произнёс Маури, тоже начиная смеяться, – тогда мы потребуем у мыши две или там одну сотню долларов, не важно, и тогда мы сможем выпустить тебя из клетки!

Мэллори разом поняла, о чём они говорят. Она побледнела и задрожала.

– Но это же ужасно! – воскликнула она. – Так же нельзя! Это шантаж!

– Нет, не шантаж, – возразила Молли. – Скорее уж похищение с целью выкупа.

– И вполне разумного выкупа, – заметил Маури.