Место для нас

Марта закрыла дверь и с задумчивым видом обернулась, держа руку на засове.

– Это кто был? – спросил Люк, вышедший из гостиной.

– Да, кстати, – подхватила Кэт, – кто этот идиот?

– Шеф-повар. Он готовит все угощение для нашего праздника. Бедняжка, – Марта покачала головой, глядя на Люка. – Кэт, он бы тебе понравился, если бы вы познакомились при других обстоятельствах.

– Сомневаюсь. – Кэт поцеловала Люка в макушку. – Милая бабуля. Мне… Не так мне хотелось вернуться. Я задумала сюрприз… – Она еле заметно, робко улыбнулась. – Прости. За все это.

Марта шагнула к внучке и коснулась рукой ее гладкой бледно-розовой щеки. Затем погладила густые волосы Люка, провела рукой по его голове. Ее правнук… Марта закрыла глаза. Это мгновение было таким удивительным, что грозило поглотить ее целиком.

Марта опомнилась и открыла глаза.

– Тебе не за что, совершенно не за что просить прощения, моя дорогая. Давай-ка выпьем чая. Флоренс? Можешь поставить чайник? И принеси жестянку с печеньем. Она в кладовке рядом с чаем в пакетиках.

– О, ты перекрасила стены! – воскликнула Кэт, войдя в кухню следом за бабушкой. Она все еще была бледна, но улыбнулась. Кэт села на стул, обняла Люка и усадила к себе на колени. – О, синий стул на месте. И миска с лаймами… Боже… Люк, вот тут жила твоя мамочка.

Люк кивнул, глядя по сторонам и посасывая большой палец. Было видно, что малыш в полном восторге от всего, что его окружает, хотя он явно устал и ослабел. Марта глаз от него не могла отвести. Ее правнук!

– Раньше стены были апельсинового цвета, а теперь цвета глины… Модные, – кивнула Кэт.

Марта рассмеялась.

– В первый раз стены здесь я покрасила сама, как только мы переехали. Флоренс было четыре года, и она сунула ноги в банку с краской. Помню, по всему дому были оранжевые следы.

– Правда? – удивилась Флоренс. – Ох, какая жалость. Нет, правда?

– Увы. Причем краску с твоих ног пришлось отмывать очень долго. Но вон там на плитках пола твои следы были очень похожи на цветочки. А в последний раз я наняла маляра. Обленилась. – Марта нежно провела пальцем по щеке Люка. – Как ты себя чувствуешь? Ты вел себя очень храбро.

– Я был очень храбрый. А мне хотелось плакать. Вот у меня что… – Люк потрогал голову и расплакался. – Больно! Маман…

Он залопотал по-французски, и Марта перестала его понимать.

Дэвид, остановившийся на пороге кухни, протянул руку к малышу.

– Люк, детка, пойдем-ка со мной. Хочу кое-что тебе показать. И у меня в кабинете есть вкусности.

Люк вопросительно посмотрел на прадеда, кивнул, подбежал к нему и взял за руку. Когда они ушли, а следом за ними ушла и Флоренс, Кэт опустилась в резное деревянное кресло Левши и устремила взгляд в одну точку.

– Он нарисует ему маленький комикс с Уилбуром, да?

Марта вспомнила о том, как Дэвид пытался нарисовать Уилбура в последний раз, – получилась жалкая пародия на ту собаку, которую прежде удавалось изобразить за пять секунд для нетерпеливого ребенка или зачарованной поклонницы.

– Он что-нибудь придумает.

– Просто поверить не могу, – вздохнула Кэт. – Мы здесь… – Она расправила хрупкие плечи. – Бабуля, наверняка ты хочешь знать, что случилось. Почему я… не говорила тебе про Люка, кто он такой, и все такое прочее.

– Что ж, я догадываюсь, что он – твой сын, что его отец черноволосый… Как-то так, – с усмешкой произнесла Марта. – А узнать мне хотелось бы, почему ты раньше мне о нем не сказала.

Кэт промолвила что-то настолько тихо, что Марта не расслышала.

Она наклонилась к столу:

– Я стала немного глуховата. Повтори.

Еле слышно Кэт проговорила:

– Я запуталась.

– В каком смысле?

– Со стороны, наверное, глупо… – призналась Кэт. – Моя подружка Вероника называет такое состояние «туманом». Я словно заблудилась в тумане и не могу найти выход.

Марта поставила на стол старый заварной чайник и вытащила из шкафчика кружки. В этот момент открылась дверь, и в кухню вошла Флоренс.

– Вот вы где! Па отлично проводит время с Люком, между прочим. А я хочу кофе сварить. Кэт, радость моя, тебе тоже кофе?

– Предпочту чай. О, мои старые приятели, – обрадовалась Кэт, глядя на чайные кружки. – «Серебряная свадьба», «Ежик в очках», «Замок в Лидсе»…

Марта заметила, что Кэт роняет слезы на деревянную крышку стола.

– Почему ты плачешь, детка? – спросила она, гладя ее плечи.

Кэт склонилась к столу и уронила голову на руки. Негромкие рыдания сотрясали все ее тело. С минуту или даже дольше она не могла вымолвить ни слова. Флоренс тактично занялась мытьем посуды. Марта села рядом с внучкой. Ей вдруг стало невыносимо стыдно.

И вдруг где-то глубоко внутри отчетливо прозвучал голос Дейзи: «Она должна узнать, ма. Объясни ей, что ты сделала».

Голос прозвучал настолько явно, что Марта обернулась, но, кроме нее, Флоренс и Кэт, в кухне никого не было. Марта взяла себя в руки и обняла вздрагивающие от рыданий плечи внучки.

– Милая, скажи мне, что случилось. Почему ты плачешь?

Кэт посмотрела на нее и тихо произнесла: