Место для жизни

Человеку было за восемьдесят лет, но – странное дело, его голова была едва тронута сединой. Все волосы были густыми и иссиня-черными, и только одна прядь на лбу была снежно-белой. Человек шел, задумчиво глядя прямо перед собой. Человек имел очень своеобразную походку: прежде, чем поставить ногу, он слегка касался пяткой земли, будто пробуя ее на прочность, а затем медленно и плавно перекатывался на всю стопу. Плавность была вызвана и тем, что его колени были постоянно слегка присогнуты, и он не обрушивал вес ноги целиком, в громком старческом притопе, а именно перекатывался с ноги на ногу, мягко и бесшумно, как большой осторожный кот.

Цурэн Батормукуевич, так звали почтенного человека, прекрасно знал этот район города. Он шел по местам, памятным еще со времен молодости, и наконец остановился перед большим домом сталинской постройки. На фасаде крупными буквами было написано: «Граббс Трэвэл. Туры и путешествия во все концы света!». Он покачал головой, и заметил еще одну надпись: «Попытай свое счастье в сфере сетевого маркетинга!». Цурэн отступил немного назад, и прочел еще одну: «Остановись, прохожий! Только во Всемирном Обществе Евангелических Технологий ты узнаешь, как добиться потрясающего жизненного успеха!». Он вошел в проходную, и попросил скучающего охранника вызвать академика Быстрицкого.

Быстрицкий вскипятил воду в стакане, и ловко перекинул кипятильник в другой. Цурэн с интересом следил за его манипуляциями.

– А помнишь, как мы в тридцать шестом с сахарином пили, – вспомнил бурят.

– А как в шестьдесят девятом черную икру килограммами жрали!

– А как в восемьдесят первом на золоте? Когда генеральный золотую шашку обмывал?

– Да, были времена! – подтвердил Быстрицкий – Чем теперь занимаешься?

– А, лечу разных педерасов, – засмеялся хитрый бурят, – денег скоро девать некуда будет. Мне бы в молодости столько, мы бы горы свернули!

Цурэн любил сидеть вот так запросто со старыми друзьями. Он уважал Быстрицкого. Академик еще не разменялся на коммерцию, и кажется, на старости лет сумел открыть что-то важное, если его самого достали по таким каналам, о которых он и думать забыл.

– Послушай, Игорь, и не надоело тебе с этими проводами ковыряться, – Цурэн обвел рукой помещение.

– Нет, нисколько, – ответил академик, вглядываясь в хитрое лицо старого знакомого, – не темни, Цурэн, говори, зачем пришел?

– Ай, яй, яй, какой быстрый! Не дает чаю попить! Ну ладно, давай о деле. Ты знаешь, я уже стар, и мне на многое наплевать… Но не могу отказать старым товарищам. Помнишь Халхин-Гол, события на озере Хасан?

– Ну, помню, – откликнулся Быстрицкий, – и что?

– Недавно и мне пришлось вспомнить об этом, – начал Цурэн:

«… Это было в те далекие времена, когда могущественные японские войска триумфальным маршем прошли через маньчжурские равнины и вышли к границам собственно китайских провинций и пыльным пескам Монголии. В то время казалось, что силам страны Восходящего Солнца не может противостоять никто. Армии китайских коммунистов отступали, сберегая силы для гражданской войны, армии Гоминьдана были разбиты, и беспорядочно откатывались, наваливаясь на коммунистов. Японцы добились полной лояльности Маньчжурии. Они восстановили там монархию во главе с молодым императором Пу И, вложили огромные деньги в промышленность, и превратили Маньчжоу-Го в свою главную индустриальную базу. Заводы Маньчжоу-Го работали на полную мощь, производя танки и самолеты, но самое главное – рельсы и паровозы, чтобы доставлять великую японскую армию вглубь азиатского континента. На очереди была слабая Монголия, а за ней маячили неисчерпаемые природные запасы Сибири.

Малонаселенная, богатая природными ресурсами Сибирь давала ключ к мировому господству. Японцы готовились к нападению на Советскую Россию.

Русские знали об этом. Навстречу японским войскам спешно перебрасывались лучшие советские дивизии. Они шли через Монголию к границе с Китаем, где накапливали свои силы японские войска. Армии концентрировали свои силы напротив друг друга. Инциденты были неизбежны. Армии готовились проверить крепость своих противников.

В это время, навстречу колоннам советских войск, из Тибета шел молодой бурят. Это был никому не известный бурятский лама, очень молодой, и очень, очень наивный. Он только что закончил обучение в Лхасе, где осваивал иглоукалывание и традиционную тибетскую медицину, да еще немного занимался оздоровительной гимнастикой. Двигаясь из Тибета, он посетил святые горы Эмэй в провинции Сычуань, и через провинцию Шэньси двигался в сторону Внутренней Монголии…

Лама начал свое обучение в те годы, когда в Бурятии не было вообще никакой власти, и что такое Советская Россия, он знал только понаслышке. Но, чтобы не нажить врагов на своей Родине, он был вынужден ладить с коммунистами, которые контролировали большинство районов, по которым пролегал его маршрут. Лама знал, что рано или поздно его будут вербовать люди Гоминьдана, коммунисты, или представители интересов Великой Японии. Он уже имел некоторые инструкции далай-ламы, и предпочел быть завербованным коммунистами …