Место, где живут Боги

- Когда это…этот…эта тварь, - Захар обрывается, замечая, что Краб тоже его слушает - стоит, сложив руки на груди, прислонившись к шлагбауму. Но сглатывает и продолжает шепотом, - схватила меня за ногу, я почувствовал, как ее пальцы, черт…какие они сильные. Они как будто резали меня, нет, не так – продавливали, выдавливали мясо. Я рванулся и упал, а эта тварь навалилась на меня сверху и прижалась лицом к моей маске. Такое у нее было… похожее на человека, лицо. Но все равно, что-то в нем было не так. Какие-то…чуждые черты… оно смотрело на меня, а я на него. А потом я заметил, что моя маска трескается. А из глаз этой мрази что-то капало. Прямо на стекло. Какая-то хрень, я не знаю…и в глазах у нее что-то шевелилось. В этих белых глазах…Господи…это…не могут быть Боги. Они ведь не могут быть такими, ребят?.. Но я тебе клянусь, Андрей – маска не пропустила. Ты мне веришь?

- Конечно, верю, Захар. Конечно, верю, - отвечает Андрей, и понимает, что не может оторвать глаз от опаленных бровей друга.

- Охренеть… - выдыхает Химик. – Так это был…человек?

- Нет, нет, это был не человек. Что-то похожее на человека, - отвечает Захар и трет брови пальцами. – Но не человек.

- Это…мать твою…жутковато.

- Это страшно.

- Ты себя нормально чувствуешь? – спрашивает Андрей, но Захар не отвечает. Трет и трет брови пальцами. – Захар!?

Он вздрагивает и опускает руки.

- Да. Все хорошо. Никто из меня не полезет, не бойся. Просто это лицо…стоит перед глазами. Не думаю, что когда-то забуду.

Андрей кивает и оборачивается. Смотрит Крабу в глаза.

- С ним все нормально! – кричит он. – Все окей.

Краб пожимает плечами. Молча курит, задумчиво пуская дым из носа.

22

Стим, Андрей и Химик, с парнями из команды Краба, обливаясь потом, затаскивают баллоны на десятый этаж, к двери под номером 21. Массивная, выполненная на заказ, она кажется неприступной и гордой. Презирающей. На этаже, в углу под самым потолком выкрашенным в небесный цвет, чернеет ослепший глаз видеокамеры. Застыли, не стучат больше сердца-электростанции. Город обесточен и мертв – холодный труп, с опустевшими проводами-жилами, оставленный на растерзание падальщикам.

- Справишься с ней? – спрашивает Краб у одного из своих клонов.

- Да в легкую, - отвечает тот, размазывая золотзубую улыбку по худому лицу.

- Тогда - вперед.

Толпа расходится в стороны, оставляя у баллонов одного человека, и через минуту, из сопла горелки, с глухим хлопком вырывается синее пламя. Оно накаляет до красноты швы на металлических петлях и вскоре дверь кривится и со звоном стальной прошивки ударяется об пол.

- Браво, - хлопает в ладоши Краб. Он снова курит, не вынимая сигарету изо рта, и жмурится от дыма. – Снимите ее.

Несколько рук хватаются за дверь и оттаскивают ее в сторону.

- Долго ли – умеючи? – Краб хлопает Андрея по плечу и заходит в дверной проем. За ним идут все остальные, кроме Химика и Стима. Они стоят рядом с Андреем, не решаясь переступить порог.

- Вроде и ничье уже, - говорит Стим, - а стремно как-то.

- Я не заставляю. Можете спуститься к Захару и Кислинке, я пойму, - отвечает Андрей и заходит вовнутрь.

В квартире зябко и серо. И, не смотря на красивую, богатую обстановку – печально. Все здесь потеряло свой вес, стало ненужным мусором. Кедровый, массивный трельяж, с тяжелыми золотыми ручками, тахта, обтянутая натуральной кожей, шкура медведя на гладком паркетном полу, широкий плазменный телевизор на стене. Все эти вещи, купленные ради хвастовства, теперь пылятся в опустевшей квартире, как напоминание о том, насколько хрупко и надуманно величие человека в мире, котором правят Боги.

Андрей идет через комнату, которую люди Краба обдирают догола, мимо него самого, снимающего яркую картину со стены, и толкает дверь в соседнюю комнату.

- Мать твою… – слышит он вздох Стима за спиной, но не оборачивается. Заворожено смотрит на пустую детскую кроватку с застывшим мобилем, под которым болтаются побелевшие от пыли игрушки.

- Это уже слишком, - бубнит Химик.

- Это всего лишь пустая кровать, - Андрей заходит в детскую и оказывается в окружении веселых гномов, смотрящих на него с цветастых обоев.

В комнате почти ничего нет - только высокий стол с лампой, и небольшой шкаф, в дальнем углу, с глянцевой фотографией дружной семьи на дверце. Молодой отец улыбается, обнимая жену с младенцем на руках. А возле них стоит девочка лет восьми, с огненно-рыжими волосами и веснушчатым лицом.

- Здесь нечего брать, - говорит Андрей сам себе.

- Не скажи.

Он оборачивается и видит перед собой Краба. Его бесцветные глаза, с задумчивой жадностью оценивают обстановку.

- Кроватку? – усмехается Андрей.

- Держи, - Краб вытаскивает из чехла на поясе зазубренный нож и протягивает Андрею. – Срежь мне эту штуковину с игрушками.

- На хрена она тебе?

- Оставлю на память.

- Ты маньяк, - Андрей берет нож и подходит к кроватке. – Ты, херов маньяк.

- Для таких, как я – это комплимент.

- Андрей, - окликает его Стим. – Он же издевается, разве не видишь?

- Вижу, - он подставляет лезвие под розовые ленты. – И это его проблемы.

Андрей срезает связку игрушек и бросает Крабу.

- Доволен?