Место, которое зовется домом

Анита была в приподнятом настроении, но выглядела усталой. Впрочем, даже Кларе пришлось признать, что ребенок получился просто великолепный – такой очаровательный теплый комок, пахнущий молоком и тальком. Он любил поспать, однако совсем не так долго, как следовало бы, если верить книге Мэри Стоупс, и Аниту это беспокоило, хотя акушерка – настоящая акушерка! – сказала, что сон у мальчика совершенно нормальный. Анита настойчиво предлагала Кларе подержать малыша, и та наконец согласилась, но при этом у нее чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Она боялась пошевелиться и сидела, выпрямившись, как штырь, а ребенок бодро возился у нее на руках. Почему-то на голову ему надели светло-розовый шерстяной чепчик – наверное, хотели, чтобы он стал похож на цветочек.

Клара думала, что Анита попросту позабыла о внезапном появлении Айвора или, по крайней мере, не хочет говорить об этом, но она, стиснув руку Клары, сказала:

– Знаешь, я просто поверить не могу, что Айвор возник именно в тот момент – словно из небытия.

Как ни мучительно было продолжать подобный разговор, Клара заставила себя улыбнуться и с некоторым трудом выговорила:

– Да уж… прямо-таки день неожиданных происшествий!

– Ну и…

– Что?

– Ну и где эта Руби?

– Не знаю. Да мне до нее и дела нет, – солгала Клара и, помолчав, прибавила: – У меня вчера было свидание с Виктором Брейтуэйтом. С моим профессором.

Жаль, думала она, что Анита не читала «Маленьких женщин». Может, стоит ей дать эту книжку? Хотя теперь у Аниты вряд ли будет время для чтения.

Анита недовольно поморщилась, но нажать на нее и получить какие-то объяснения Клара не успела: ребенок начал похныкивать, и она поспешила передать его матери. Почувствовав, что руки ее вновь свободны, она с облегчением ими встряхнула – ф-фу! – и положила на колени свою сумочку, что было для нее куда более естественным.

– Он почувствовал запах моего страха, – пошутила Клара.

– Ничего, он к тебе привыкнет, – сказала Анита. – И ты к нему тоже привыкнешь, а в один прекрасный день и собственного ребеночка родишь.

И тут в комнату ворвался доктор Кардью, торжествующий и страшно возбужденный, и этот новоиспеченный отец снова принялся благодарить Клару, а она все повторяла, что благодарить ее ровным счетом не за что, ведь все сделала не она, а Ивлин, и доктор заявил: «Но без вас Ивлин ничего не смогла бы сделать!» – и это была уже полная неправда. А потом, словно опомнившись, доктор вскричал: «Уже два часа!» – и Анита объяснила, что ребенка пора кормить. Она взяла Хауарда и прижала его к себе, такого смешного в розовом шерстяном чепчике, и Клара сказала, что ей тоже пора, и ушла.

После ланча Клара сперва занималась своими записями, потом уборкой, и хотя теперь в мастерской Айвора уже снова горел свет и она вполне могла бы туда постучаться, она этого делать не стала. Взяла себя в руки и отправилась в садовый сарай, решив, что он тоже нуждается в уборке. Она редко туда заходила и сразу увидела, какой там беспорядок – на полу валялись отдельные издания фортепианных пьес вперемешку с листами нотной бумаги и еще какими-то клочками и обрывками, среди которых она обнаружила и собственный «портрет» – ужасный рисунок, явно созданный в гневе; под рисунком была подпись: «Мисс Ньютон – вонючка!» (Клара сразу заподозрила, что это дело рук Джойс – по четким линиям и сильному нажиму карандаша.)

Просто прелестно!

За чаем Морин сказала, что забегала на минутку к Айвору в мастерскую. А Питер, оказывается, встретился с ним возле железнодорожной станции. И Алекс тоже видел Айвора – он болтал с миссис Гаррард. Похоже, Клара оказалась единственным человеком в Лавенхэме, который так с Авором и не встретился!

– А его жену кто-нибудь видел? – как бы между прочим спросила она. – Руби, кажется?

Но Руби, похоже, не видел никто. Хотя, может, она просто больна? Руби принадлежала к тому типу людей, к которым вечно цепляются всякие экзотические заболевания; это лишь усиливало ее привлекательность, делая щеки бледными, а скулы четко очерченными, ведь, как известно, от обычных болячек человек только сыпью покрывается да тупеет.

Дети поскучнели – Руби их вообще не интересовала – и сказали, что вряд ли…

А вечером, когда, как всегда, разгорелся спор, кому что делать по дому и кому первым занимать ванную, Клара заметила, что свет в мастерской все еще горит. Но как раз в тот момент, когда она уже почти решилась снова туда сходить, свет погас. Спать легли? Или Айвор пошел на вокзал встречать Руби? А может, она все время была дома, и сейчас они просто решили «лечь пораньше»? При мысли об этом Кларе стало как-то совсем уж тошно. Вот ведь чем плохо жить по соседству: запросто можно спятить, все время имея возможность «наблюдать за объектом». Вроде бы и знаешь слишком много, и ничего толком не знаешь! Кстати, сказала себе Клара, вот и еще одна причина того, что переезд мог бы стать для меня правильным выходом.

Глава тридцать шестая