Место назначения неизвестно

— Взгляните, леди! У этого человека есть прекрасные вещи, очень дешевые, действительно древние и мавританские. У него есть платья и шелка. Вы любите красивые бусы?

Вечная торговля Востока, продающего свои товары Западу, продолжалась, но Хилари не могла разрушить чар, охвативших ее, и вскоре полностью утратила способность ориентироваться. Здесь, среди высоких городских стен, терялось представление — где север, где юг? Или в очередной раз гид ведет ее по тем же самым улицам, которые уже посещали? Хилари была уже вконец изнурена, когда последовало последнее предложение, очевидно, входящее в программу:

— Сейчас отведу вас в замечательный дом! Превосходный дом моего друга. Вас угостят мятным чаем и покажут много изумительных вещей.

Хилари вспомнила хорошо известную игру, которую описывала ей миссис Кэлвин Бейкер. Однако она желала увидеть буквально все, что предлагалось. «Завтра, — пообещала себе Хилари, — приду в старый город одна и буду бродить по нему без гида, безостановочно трещавшего над ухом». Поэтому она разрешила увести себя по извилистой тропинке в сторону от городских стен. Наконец они вышли к саду, в глубине которого находился симпатичный домик, выстроенный в национальном стиле.

В большой комнате с чудесным видом из окна на город ее усадили за маленький кофейный столик. Как и ожидалось, внесли чашки с мятным чаем. Для Хилари, любившей чай без сахара, выпить его оказалось тяжелым испытанием. Но, отогнав от себя мысль о чае и представив, что это всего лишь новый сорт лимонада, она даже испытала нечто похожее на удовольствие. И как результат, с увлечением рассматривала предложенные ей плетеные коврики, бусы, наряды, вышивки и множество других предметов. Были даже сделаны небольшие покупки — скорее для проявления хорошего тона, нежели по какой-нибудь другой причине. После этого ее неутомимый гид сказал:

— У меня приготовлена машина, мы проделаем замечательную маленькую поездку. На один час, не больше! Увидим замечательный пейзаж за городом. А потом назад, в гостиницу. — И добавил, приняв соответствующий случаю дипломатический вид: — Перед поездкой вот эта девушка проводит вас в замечательную дамскую комнату.

Девушка, прислуживавшая во время чая, стояла рядом и улыбалась, подтвердив на осторожном английском:

— Да-да, мадам. Пойдемте со мной. У нас прекрасно оборудованная дамская комната. Ну просто замечательная! Прямо как в отеле «Риц». Такая же, как в Нью-Йорке или Чикаго! Вы увидите.

Чуть улыбнувшись, Хилари последовала за девушкой. Дамская комната вряд ли достигала тех высот, на которые ее пытались вознести, но, по крайней мере, там был водопровод. Над раковиной — маленькое треснувшее зеркало. Оно настолько искажало изображение, что Хилари чуть не отпрянула в ужасе, увидев в нем свое отражение. Когда она умылась и вытерлась своим собственным носовым платком, повернулась к двери.

Но дверь комнаты по какой-то причине не поддалась. Тщетно она поворачивала ручку и стучала по ней. Дверь не открывалась. Хилари подумала, неужели ее заперли на задвижку или на ключ снаружи? Она разозлилась. Что это за игра? И вдруг заметила в углу комнаты еще одну дверь. Подойдя к ней, повернула ручку. Дверь открылась сразу же.

Хилари оказалась в маленькой, по-восточному убранной комнате, свет в которую проникал лишь сквозь узкие вертикальные отверстия высоко под потолком. Здесь, удобно устроившись на низком диване, покуривал маленький француз, с которым она познакомилась в поезде, мсье Анри Лорье.

II

Он не встал, чтобы поприветствовать ее. Он только произнес слегка изменившимся голосом:

— Добрый день, миссис Беттертон.

На мгновение Хилари застыла. Ее захлестнула волна изумления. Итак — вот оно! Она попыталась взять себя в руки. Это то, чего ты ожидала. Поступай, как, по-твоему, поступила бы миссис Беттертон. Хилари шагнула вперед и взволнованно воскликнула:

— У вас есть для меня известия? Вы можете мне помочь?

Он кивнул и укоризненно произнес:

— В поезде, мадам, вы показались мне весьма бестолковой. Хотя, возможно, вы слишком привыкли беседовать о погоде.

— О погоде? — Хилари в недоумении уставилась на него.

Что же он говорил в поезде о погоде? Холод? Туман? Снег?

Снег? О нем и прошептала, умирая, Оливия Беттертон. И еще продекламировала какой-то глупый стишок… как же там?

Снег, снег, чудесный снежок,
Ты падаешь вниз, чтоб растаять, дружок!

И Хилари дрожащим голосом повторила его.

— Совершенно верно. Почему вы не ответили сразу же, как было приказано?