Место назначения неизвестно

— Очень естественный вопрос, — согласился доктор Нильсон. Теперь он, казалось, с трудом сохранял свое благодушное настроение. — Да, очень естественный. Большинство людей, приехав сюда, задают его. Но суть нашей организации в том, что это замкнутый в себе мир. Не существует ничего такого, если мне будет позволено так выразиться, ради чего стоило бы отсюда выходить. Вокруг нас только пустыня. Я не упрекаю вас, миссис Беттертон. Большинство людей чувствуют себя точно так же, впервые попав сюда. Легкая клаустрофобия. Так это называет доктор Рубек. Но уверяю вас, что все проходит. Это пережиток, с вашего позволения, того мира, который вы покинули. Вы когда-нибудь наблюдали за муравейником, миссис Беттертон? Интереснейшее зрелище! Интереснейшее и поучительнейшее! Сотни маленьких черных насекомых снуют туда-сюда, такие важные, такие озабоченные, такие целеустремленные. А в результате создается полная неразбериха! Вы покинули бренный негодный мир. Здесь же у вас неограниченное время для развлечений и достижения любых целей. Уверяю вас, — он улыбнулся, — это рай на земле.

ГЛАВА 13

— Как будто снова оказалась в школе, — сказала Хилари.

Она опять была в своей квартире. Выбранная ею одежда и предметы первой необходимости уже ожидали ее в спальне. Она развесила одежду в шкафу, переставила и переложила еще кое-какие предметы по своему вкусу.

— Знаю, — согласился Беттертон. — Сначала я тоже так себя чувствовал.

Беседа их была осторожной и немного неестественной. Над ними все еще витала тень возможных микрофонов. Имея их в виду, он неуверенно произнес:

— Знаешь, я думаю, все в порядке. Наверное, у меня просто разыгралось воображение. Но тем не менее…

Он оставил фразу неоконченной, но Хилари поняла, что недосказанными словами были: «Но тем не менее нам лучше быть осторожными».

Все это, размышляла Хилари, действительно кажется бредовым сном. Она делит спальню с каким-то незнакомым мужчиной, но чувство неопределенности и опасности так велико, что ни один из них не испытывает смущения или неловкости. Это похоже на восхождение в швейцарских горах, когда находишься в тесной близости с проводником и другими туристами в какой-нибудь заброшенной лачуге и воспринимаешь все как должное. Через минуту-другую Беттертон сказал:

— Нужно немного привыкнуть. Давай постараемся вести себя естественно. Быть самыми обычными. Как будто мы все еще находимся дома.

Она оценила разумность предложения. Чувство нереальности, полагала она, сохранится и будет продолжаться еще некоторое время. Сейчас им не нужно касаться причин, по которым Беттертон покинул Англию, касаться надежд, разочарований. Оба они должны играть свои роли в обстановке неопределенной угрозы, нависшей над ними.

— Я прошла через массу формальностей. Медицинских, психологических и тому подобных.

— Да. Так всегда делается. Я думаю, это нормально.

— И с тобой так было?

— Более или менее.

— Потом я ходила на прием к… заместителю директора — так, кажется, его называют?

— Очень умелый и одаренный администратор.

— Но он все же не самый главный?

— Нет, конечно, есть еще и директор.

— Кто-нибудь… я… я когда-нибудь увижу директора?

— Рано или поздно, думаю, что да. Но он не часто показывается на людях. Время от времени он выступает перед нами с обращениями… это потрясающе стимулирующая личность.

Хилари заметила, как Беттертон слегка нахмурил брови, и сочла за лучшее оставить эту тему. Беттертон взглянул на часы.

— Обед в восемь. Точнее, с восьми до восьми тридцати. Наверное, пора идти, если ты готова.

Он говорил в точности, как если бы они жили в гостинице.

Хилари переоделась в выбранное ею платье. Его мягкий серо-зеленый оттенок создавал благоприятный фон для ее рыжих волос. Защелкнув на шее ожерелье из эффектных полудрагоценных камней, она сказала, что готова. Они спустились по лестнице, прошли по лабиринту долгих коридоров и наконец оказались в большом обеденном зале. Им навстречу вышла мисс Дженнсон.

— Я приготовила для вас столик поудобней, Том, — обратилась она к Беттертону. — С вами будут сидеть двое попутчиков вашей жены… ну, и Марчисоны, разумеется.

Они прошли к указанному столу. Энди Питерс и Эрикссон уже были на месте и встали при приближении Хилари и Тома. Хилари представила своего «мужа» мужчинам. Они уселись, и вскоре к ним присоединилась еще одна пара. Беттертон представил их как доктора и миссис Марчисон.

— Саймон, и я работаем в одной лаборатории, — объяснил он.

Саймон Марчисон был худым, болезненного вида человеком, выглядевшим лет на двадцать шесть. Его жена была смуглой и коренастой. Она говорила с сильным иностранным акцентом, выдававшим в ней, по мнению Хилари, итальянку. Звали ее Бьянка. Она поздоровалась с Хилари вежливо, но — или Хилари только показалось — с определенной сдержанностью.

— Завтра, — сказала миссис Марчисон, — я покажу вам тут все. Вы ведь не занимаетесь наукой, нет?

— Боюсь, — ответила Хилари, — у меня нет достаточного научного образования. До замужества я работала секретаршей.