Место под солнцем

Играл тот виртуозно – настолько, что рядом с ним ди Меола и де Лусия показались бы обычными выпускниками музыкальной школы. Но выделялся Леонар не только своим мастерством – не меньше него в глаза бросалась его красота. Бледное лицо с тонкими чертами, обрамлённое тёмными густыми кудрями, было прекрасно и совершенно, и в целом весь его облик чрезвычайно напоминал какого-нибудь персонажа эпохи романтизма.

- Любуетесь? – посмеиваясь, спросил Аргел. – Хорош, правда?

- Меньше всего он похож на убийцу. Он словно…

- …сошёл с полотен прерафаэлитов? – улыбнулся Аргел. – Многие так говорят. Сходство и вправду есть… я подозреваю, - он немного театрально понизил голос, - что он вполне мог служить моделью для кого-нибудь из них. Почему бы господину Росетти не встретить в своё время Леонара? Юноша он общительный, музыкант, красавец… не вижу ничего невозможного. Признайтесь, вам интересно узнать про нашего героя побольше? – спросил он, обращаясь уже не только к Мару, но и к остальным.

- А тебе хочется рассказать, - улыбнулся Россер.

- Пожалуй… давно я никого не представлял, - сказал Аргел с видимым удовольствием. - К тому же, вам следует знать, с кем нам предстоит иметь дело, - он взял со стола стакан с почти не тронутым пивом и, отпивая его небольшими глотками, заговорил немного нараспев. – История до отвращения романтическая, но при этом вполне реальная. Жили-были брат с сестрою, близняшки-красавцы – ну, вы сами можете судить, господа – а ведь говорят, что сестра была прекрасней брата. Франция – кстати, Себастьян, вы с Леонаром соотечественники – восемнадцатый век, Париж, двор… Чем всё это могло закончиться? Прелестная юная девушка, чистая и возвышенная… не буду томить, соблазнил девицу некий, мне кажется, маркиз, не вспомню уже имени. Соблазнил – ну и, конечно, не женился. Девушка же от отчаяния да позора – хотя какой это по тем временам позор? Но, видно, воспитание такое – взяла и наглоталась крысиного яда. Умереть не умерла, но мучилась страшно, всю свою красоту растеряла, говорят, облезла совершенно, облысела и вдобавок ослепла. Брат же её всю эту историю пропустил, будучи, кажется, на какой-то войне, а когда узнал и, всё бросив, в Париж вернулся – было уже поздно. Помочь сестре было нельзя, и врачи прочили ей жизнь, полную мук и страданий. И тогда, - он сделал таинственное лицо, и в этот момент рядом раздался глубокий низкий голос:

- И тогда я её убил.

Леонар, отодвинув свободный стул, сел к их столу, и теперь пристально смотрел почему-то исключительно на Мара, и продолжил сказал именно ему:

- Она не назвала мне имени своего соблазнителя, но узнать его было несложно. Я вызвал его на дуэль, но увы – он был лучшим, и я едва не погиб тогда. А когда я поправился, меня судили – за дезертирство, да ещё и за дуэль. И не миновать бы мне плахи, но, - он рассмеялся и оскалился, на миг сбрасывая человеческую личину.

- Тебя инициировали в тюрьме? – изумился Мар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не совсем, - ответил Леонар. - По дороге. Меня перевозили к месту казни – и по дороге на нас напала пара вампиров. Таких же молодых, как и голодных. Видно, не судьба мне была головы лишиться… Меня они не тронули, я полагаю, потому что я был ослаблен ранением и в сравнении со своими спутниками особенного интереса не представлял.

- А инициировали-то тебя почему? – хмыкнул Донат. – За смазливость?

Леонар слегка обернулся и посмотрел на него так, как, вероятно, королева посмотрела бы на рассказавшего ей пошлый анекдот придворного. Аргел немедленно дёрнул Доната за рукав, и рассказчик, вновь развернувшись в Мару, продолжил:

- Меня они взяли с собой, полагаю, в качестве грядущего ужина. Но потом мы разговорились, и моя история тронула их – в результате, посовещавшись, они предложили мне инициацию.

- И ты согласился, - негромко закончил за него Мар.

- И я согласился, - кивнул Леонар. – Что я терял? Только душу, но она уже умерла, пока я прижимал подушку к лицу моей сестры.

- Так ты отомстил? – хмуро спросил Донат.

- Конечно, - Леонар продолжал смотреть на Мара.

- Ты убил его? – спросил тот.

- Зачем? – ответил Леонар вопросом. – Он ведь не убил меня. Нет, я сделал то же, что и он.

- Ты убил кого-то из его родных? – спросил Мар, почти заворожённый его взглядом.

- Он не убивал мою сестру, - возразил Леонар. – У него было четверо детей. Я обратил их всех.

Наступило недолгое молчание, которое было осторожно прервано Аргелом.

- Мы пришли к тебе за помощью, Леонар, - как можно вежливее сказал он. Тот, однако, не удостоил его даже взглядом, и сказал – словно в ответ – Мар:

- Но всё это лирика. Зачем вы меня искали?

Даже в окружающем гомоне было слышно, как скрипнул зубами старейший из присутствующих. Однако Аргел ничего не сказал, продолжая улыбаться с благожелательно-вежливым видом.

- Вообще-то, тебя искал он, - сказал Мар, указывая на Аргела. – Мы просто пришли с ним вместе.