Место под солнцем (СИ)

— Ринальдо сказал, что ты отказался от еды. Ничего не ел за завтраком, ничего не ел за обедом. Утром я решил, что ты на диете, но теперь задумался: а не объявил ли ты голодовку? Это твой способ выражения протеста, малыш? Ты не в тюрьме.

— В тюрьме с королевскими условиями. От этого она тюрьмой быть не перестает.

— Тебе надоела здешняя еда? Я попрошу повара приготовить что-то поизысканнее.

— Мне надоела здешняя еда, здешние удобства и ваше общество. И я рад, что завтра избавлюсь от всего перечисленного.

Гектор со вздохом закрыл папку и подпер голову рукой.

— У тебя взволнованный вид, малыш. — Он прикоснулся к своей щеке. — А это что? Решил приударить за Исидорой посреди дня, но она ответила отказом, потому что у нее много работы, и подняла на чересчур настойчивого гостя руку? Не расстраивайся. Я прикажу всыпать ей пару десятков плетей, и она станет посговорчивее.

— Лучше бы вы всыпали пару десятков плетей вашей дочери.

Впервые за все время пребывания в доме румына Халиф заметил на его лице живые эмоции. Он был удивлен, и удивление выглядело искренним.

— Моя дочь?..

— Грация. Невоспитанная леди, которая любит подглядывать за гостями, когда они принимают ванну.

— Грация. — Гектор нахмурился с таким видом, будто впервые слышал это имя. Ливий запоздало вспомнил, что при рождении наглую девицу нарекли иначе. — Ах, Грация. Паршивая девчонка. Сколько ее помню, всегда была такой. Дикая, как волчонок. Прячется от гостей, отказывается от еды, при каждом удобном случае убегает из дома. К счастью, не в одиночестве, так что я за нее не переживаю. Ей достался характер матери. Она еще та стерва. Ну, полно. Так что ты говоришь? Мелкая негодяйка подсматривала за тобой? И чем она оправдала свое поведение, будучи пойманной на месте преступления?

Ливий без особых на то причин почувствовал себя нашкодившим мальчишкой и нервно заерзал в кресле.

— Преступление? Не сказал бы, что это… м-м-м… миледи не совершила ничего предосудительного. Мы всего лишь перекинулись парой слов. Она развлекала меня невинной беседой.

— Любопытно. На моей памяти она впервые говорит с гостями, да еще и по собственной инициативе. Ну, а за что ты отхватил пощечину? За проведенную с Исидорой ночь, должно быть. — Румын легкомысленно махнул рукой. — Не обращай внимания на эту глупышку. Она слишком много времени проводит в одиночестве, читая любовные романы. Я могу запереть ее в комнате до твоего отъезда, и она не будет тебе докучать.

— Все в порядке, мистер Минц. Я тоже сказал лишнее, мы с ней квиты. О чем вы хотели побеседовать?

— Во время разговора за завтраком я был чересчур резок. Хочу себя пояснить.

Халиф окинул взглядом заваленный бумагами стол и остановился на бронзовой фигурке орла с распростертыми крыльями.

— Не стоит. Я все понял.

— Наша с Аднаном вражда не имеет к тебе никакого отношения. И я уж точно не хочу превращать тебя в орудие борьбы в этой войне. — Гектор положил ладонь на папку, содержимое которой просматривал минуту назад. — Обо мне говорят много плохого, Ливий, и большая часть этого — чистая правда. Я забирал чужие деньги, убивал близких друзей, предавал союзников. Я не думал только об одном: что будет, когда я взберусь на вершину. И вот я здесь, на самом верху. У меня есть все, о чем мечтал, от денег до власти. Но я болен, одинок, никому не верю, плохо сплю и каждую минуту оглядываюсь по сторонам, ожидая пули или удара ножом. Женщина, которую я люблю, приезжает сюда только тогда, когда у нее нет других, более важных дел — а чаще всего она их находит. Я забыл, как звучат голоса моих сыновей в телефонной трубке, не помню, как выглядят письма, написанные их почерком, не говоря уж об их лицах. Твой поступок — не задумываясь, рискнуть всем ради своих друзей — восхитил меня не потому, что ты смелый и решительный парень. Я смотрю на тебя и думаю, что хотя бы в ком-то, кто находится рядом со мной, осталось что-то благородное. Честное. Человеческое, если хочешь. Что кто-то до сих пор знает, что такое настоящая дружба и верность. И я считаю, что у таких ребят, как ты, должно быть будущее, Ливий. Я хочу дать тебе шанс. Реальный шанс, а не замки из тумана и обещания, которые, может статься, никогда не станут явью. Возьми с собой всех, кого пожелаешь. Северина, Фуада, Насира. Когда-нибудь криминальный мир забудет про законы чести, и им будут править только деньги. Но такие мужчины, как ты, продолжат жить в соответствии с нашими законами, даже если против них поднимется целый свет. Вы — наше будущее. В противовес сосункам, которые прячутся за спинами своих покровителей и ждут, пока кто-то решит их проблемы.