Место преступления – тело. Судмедэксперт о подозрительных смертях, вскрытиях и расследованиях

На месте строительства отеля Red Cow в Дублине обнаружили останки, которые, как позже оказалось, принадлежали свинье. Почему кто-то похоронил свинью – загадка. Для этого дела я вызвала Лорин, потому что там были ребра, а по ним не так легко опознать, человек это или животное.

На всех стройках в Ирландии можно встретить археологов, они наблюдают за этапом раскопок, чтобы установить любые свидетельства древних поселений; они также не дают пропасть ценной информации, которая может пролить свет на жизнь наших предков. Их интересуют физические свидетельства жизни: стены, здания, дороги и артефакты, но иногда они натыкаются на человеческие останки, тела или могилы. Строители в такие моменты обязаны сложить инструменты и сообщить о находке коронеру. Дальнейшие действия зависят от давности останков: древние или свежие. Водораздел – от 50 до 70 лет; даже если есть подозрение, что человек, которому принадлежат останки, был убит, полного расследования не будет, если станет понятно, что преступник, скорее всего, уже мертв.

Лучше всех отличить древние кости от свежих на месте преступления могут остео-археологи, и я полагаюсь на их мнение, неважно, иметь ли потом дело с этими останками мне или музею. В Ирландии и недели не проходит без того, чтобы кто-нибудь не нашел кости – обычно животных – или не наткнулся на древние останки. И очень мало случаев, когда требуется вмешательство судмедэксперта.

В 2003 году фермер, работавший на торфяных землях, обнаружил там тело. Он связался с полицией, те – с коронером, меня также пригласили на место находки в графство Оффали. Я приехала в то же время, что и техническое бюро: дело посчитали потенциальным убийством. Тело было замотано в пластик или брезент. Фотограф сделал серию снимков, как только мы открыли останки. Затем позвали меня, чтобы провести предварительный осмотр.

К моему удивлению, «тело» состояло из рук и туловища; голова и ноги отсутствовали. Кожа была медно-коричневой и выглядела жесткой. На одной руке обнаружился амулет.

Передо мной лежало мое первое болотное тело, старик Кроган. Я уже слышала от других судмедэкспертов о телах, которым может быть больше сотни лет, сохранившихся во льдах или болотах, но никогда прежде не видела лично такой «хорошей» плоти.

К счастью, на место преступления пригласили антрополога, от которого я получила первый урок о силе болотистой местности, влияющей на сохранность тел.

Уникальный климат сохраняет кожу и придает ей эффект загара, в то время как кости деминерализируются. Меня поразило, насколько тело хорошо сохранилось. Физически передо мной был явно хорошо развитый мужчина. Судя по рукам, я могла предположить, что он был около метра восьмидесяти ростом. Как только подтвердилось, что это болотное тело, мои услуги больше не требовались, и полиция связалась с музеем, который с радостью принял такой ценный экспонат.

На этом все должно было закончиться, но спустя некоторое время со мной связался музей и сообщил, что им нужны различные эксперты, чтобы изучить тело старика Крогана, и спросил, не хочу ли я присоединиться. Разумеется, я хотела! Вот это удача! Собралась целая команда экспертов из Ирландии, Великобритании и Европы – всем нам не терпелось приступить к работе над телом. Я присутствовала там как судмедэксперт и должна была установить, есть ли на теле травмы, и предоставить версию, почему он умер. Образцы отправили на анализ, чтобы установить время, в которое старик жил, и так мы узнали, что это было в железном веке, т. е. в 400–200 годах до нашей эры. Невероятно! Как же мне повезло прикоснуться – с крайней бережностью – к такой ценной части ирландской истории. Вскоре стало ясно: хоть и нельзя исключать, что повреждения на теле были вызваны торфорезом, голова старика была отрезана намеренно. На груди также обнаружилась рана, повыше сердца, из-за которой тот, скорее всего, и умер. Были взяты образцы внутренних тканей, так как легочная ткань сохранилась. Мы сделали рентген и изучили желудочно-кишечный тракт, чтобы узнать, чем питались в то время. Я чувствовала гордость от того, что участвую в исследовании.