Место встреч и расставаний

Мама извлекла из сумочки свою записную книжку и велела мне оставаться у часов. Она собиралась позвонить Джеку в офис, чтобы узнать, выехал ли он за ними.

Я знала, что, если он не появится, это разобьет ей сердце. Она ушла, обещав мигом вернуться, как любил говорить Кларки.

Я и вправду верила, что мама может выйти замуж за Кларки. Незадолго до Рождества 1944 года я так ему и сказала. Эскадрилья Джека выполняла опасную миссию. Всю ночь мы слушали, как взлетают самолеты, а на следующее утро мама и Сьюзен пошли в церковь и молились там за счастливое возвращение летчиков. Я же пошла к Кларки в гости. Шел густой снег. Я пробиралась по заснеженным полям, а вокруг сверкал от мороза воздух.

Мы сели в гостиной перед камином, он сделал мне чашку какао и тост. Мы разговаривали о миссии у берега Франции, выполнять которую отправились американцы. Кларки сказал, что мой папа восхитился бы их смелостью.

– И ему бы понравился Джек Уильямсон. А тебе он нравится, Молли?

– Он очень милый, – ответила я.

Меня так и подмывало сказать Кларки, что Сьюзен любит Джека. Я осмотрела его дом, засаленные зеленые обои и темные посудные шкафы. На покрытой жиром кухонной плите стояли немытые сковороды. Я представила, как мы с мамой будем здесь все отмывать.

– А ты когда-нибудь собираешься жениться? – спросила я.

– О боже, Молли, странные у тебя вопросы. На ком жениться?

– На маме. Ты ей нравишься, это я точно знаю. Она говорит, что ты наш лучший друг.

Кларки намазал на тост масло и протянул мне его на тарелке.

– Любой уважающий себя мужчина хотел бы жениться на Ирен, – сказал он. – Когда твой отец впервые привел ее домой, я, признаться, никогда в жизни так не ревновал. Но я не хочу. – Он помешал угли в печке. – Я сделал все, что мог, чтобы спасти твоего отца. Ты же знаешь это, да?

– Знаю. Мы бы могли жить здесь с тобой, Кларки. Мне бы этого хотелось.

– Чтобы жениться, люди должны любить друг друга. Понимаешь, Молли? Ты не можешь выбирать, кого любить. Ты поймешь это, когда подрастешь. Ирен выйдет замуж еще раз. Ты права. Она заслуживает счастья. Вы обе заслуживаете.

Когда я вернулась домой, мама и Сьюзен радостно улыбались. Эскадрилья Джека успешно вернулась. Мне было жалко, что Кларки останется холостяком. Он считал, что недостаточно хорош для мамы, но я заставлю его поверить, что это не так.

В день подарков[76] я встала пораньше, вышла на улицу и двинулась через заснеженные дорожки и по тропинке к разрушенному дому, где возле замерзшего ручья поблескивали заиндевевшие кроваво-красные ягоды остролиста. Я присела, чтобы набрать рождественских роз для Кларки, решив, что он мог бы преподнести их маме в качестве подарка. Сидя на корточках, я вдруг услышала чьи-то голоса. За стеной дома стояли мужчина и женщина. Ошарашенная тем, что в моем тайном месте оказались какие-то люди, я подкралась поближе. Это оказались моя мама и Джек. У мамы на плечах покоилась его летная куртка.

– Когда вы приедете, – говорил Джек, – я покажу вам Таймс-сквер, и мы пойдем есть клубничный торт в «Тоффенетти».

Он наклонился, обнял ее и поцеловал в губы. После этого я услышала мамин смех. Счастливый смех. Ее счастье никак не было связано со мной. Сидя на корточках в снегу, я поняла, что это Джек, а не я, склеил ее разбитое сердце.

Я бросила рождественские розы и пошла вдоль течения замерзшего ручья туда, где он впадал в озеро. Я не ходила здесь со дня смерти папы, но это был самый короткий путь до Кларки. Я побежала по краю свекловичного поля и остановилась перед домом Кларки. Светонепроницаемые шторы были закрыты, а из трубы шел дым. Я распахнула входную дверь. Кларки сидел на коврике перед камином. Между его ног сидела Сьюзен, прижавшись к его груди спиной. Он обнимал ее. Увидев меня, они не пошевелились. Сьюзен пригласила меня войти, чтобы я немного согрелась.

Дядю Роджера я обнаружила в сарае. Он стоял там, держа в руке масленку и ветошь. С балки свисала керосиновая лампа, освещавшая своим желтоватым светом двигатель трактора. Он выслушал меня, а когда я закончила, вытер руки о тряпку.

– Сьюзен сейчас там, говоришь?

– Она лежит рядом с ним на коврике, – пробормотала я, задыхаясь. – Перед камином.

Я была рада услышать, как он сказал, что ненавидит Кларки. И была рада видеть его убежденность в том, что мама и Сьюзен предали нас.

Дядя Роджер пошел в дом Кларки и стал угрожать ему ружьем. Сьюзен встала между ними – так Кларки сказал мне потом. Дядя Роджер велел Сьюзен идти домой, иначе он отречется от нее.