Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Фортинбрас (Трувориусу): Налей-ка мне немного. (Горацио). Похуже? Что?

Горацио: Все, что угодно. Зависть, козни, ложь. Желанье выслужиться. Мелкие счеты. Месть… Да, мало ли какую дрянь прибьет к подножью датского престола?

Фортинбрас (принимая от Трувориуса бокал): Мне кажется, что ты занимаешься не своим делом, Горацио. Слава Богу, у нас есть и закон, и суд. (Обращаясь больше к Трувориусу, чем к Горацио). Пусть суд решит – виновны или нет. (Пьет).

Присутствующие негромко аплодируют.

Трувориус: Это будет в высшей степени справедливо, ваше высочество.

Горацио: Принц, я за них ручаюсь.

Трувориус (насмешливо): Он ручается!

Фортинбрас: Прекрасно… Прекрасно. Но кто поручится за поручителя, Горацио? (Ко всем присутствующим). Здесь есть такие?

Горацио: Мое доброе имя, принц.

Фортинбрас: Это товар хороший, но у него есть большой недостаток: если за ним не следить, он быстро портится.

Горацио: Если не следить, принц.

Фортинбрас: Вот-вот. И я о том же… Люди меняются, Горацио, и, как правило, не в лучшую сторону. Например, еще недавно я бы и сам за тебя охотно поручился, да только не сейчас, когда, сказать по правде, я даже не знаю, кто здесь передо мной стоит… Скажи-ка, как прикажешь называть того, кто распространяет нелепые слухи и сеет недоверие ко мне в сердцах наших подданных? Марает клеветой бумагу? Водит дружбу с преступниками? И все это тайком, исподтишка?.. Скажи, коль знаешь.

Горацио: Было бы смешно и недостойно, ваше высочество, оправдываться тому, кто невиновен.

Фортинбрас: Другими словами, если я тебя правильно понял, ты ни во что не ставишь наше мненье?

Негромкий ропот присутствующих.

(Остановив шум рукой, помедлив, негромко). Горацио… Мы вами недовольны.

Горацио (глухо): Простите мне мою дерзость, принц. Взаимно.

Возмущенный ропот присутствующих. Первый и Второй Дворяне с угрозой делают несколько шагов к Горацио.

Фортинбрас: Тише… Тише. (Горацио). Я не ослышался?.. Ты мною недоволен?

Трувориус: Позвольте, я позову стражу.

Фортинбрас: Нет, нет, оставь. (Горацио). И чем же я перед тобою провинился?.. Скажи, мы слушаем. (Не давая Горацио открыть рот). Не тем ли, что я работаю не покладая рук с утра до поздней ночи, чтобы укрепить могущество державы? В грязи, в поту, бессонными ночами, не отличая праздников от будней? Как мышь, копаясь в бумагах и выслушивая доклады? Этим?

Первый дворянин (негромко): Браво, принц!

Фортинбрас: Или тем, что снарядил и выслал к польскому побережью флот, чтобы принудить польскую корону нас уважать? Тем, что на верфях не смолкает стук топоров, а дым из литейных мастерских, закрыв солнце, соперничает с ночью? А может, тем, что соседи поглядывают на нас в последнее время с уважением и шлют послов, чтобы заручиться нашей дружбой? Этим?

Все присутствующие негромко аплодируют.

Или тем, что датское войско обуто и накормлено, народ доволен, а клеветникам пришлось прикусить свои языки… Нет? Я не угадал?

Горацио: Вы знаете, о чем я говорю.

Фортинбрас: Клянусь, не знаю.

Горацио (в полной тишине, негромко): О том, что ложь, когда она лежит в основе, все остальное превращает в ложь.

Ропот присутствующих.

(Громче). О том, что прошлое, как не скрывай его и как ни делай вид, что его никогда не было, настигнет рано или поздно. Настигнув же, потянет за собой.

Ропот усиливается.

(Почти кричит). О том, что величие не в пушках и не в кораблях, а в правде!

Фортинбрас: Ах, в правде… (Ко всем присутствующим). Все слышали?

Маски смеются.

(Горацио). Ну, спасибо, что ты открыл нам глаза, а то мы и не знали. (Кричит) В какой? В твоей? Или в моей? (Показывая на Трувориуса). Или в его?.. Ну, что ж ты замолчал?

Горацио: Правда одна, ваше высочество.

Фортинбрас: Боже правый!.. Да, ты, никак, опять хочешь рассказать нам свою историю?.. Ну, нет, довольно. Нельзя цепляться без конца за выдумку и выдавать ее за правду… Боже правый!.. Пусть даже это правда, что с того? Где она? Ты ее видишь? Может, кто-нибудь еще, кроме тебя? Ну, тогда дай и нам ее потрогать, какова она на ощупь? На вкус? А на слух? Такая же холодная, как медь наших пушек? Или соленая, как рубаха пехотинца после боя? А может она гудит, так, как гудит под конницей земля? Или стучит, как стучат камни, ложась друг на друга, чтобы стать стеной? Ну? Где она?.. Прошла и сгинула! И что нам до нее теперь?