Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

(Дружески). Ну, ну, не обижайтесь сударь. Что делать, если ваш наряд невольно располагает к подобным шуткам. Мы люди образованные и без предрассудков, но, тем не менее, когда я вижу эти сюртучки, шляпы и парики, ей-Богу, у меня чешутся руки, поотрывать им пейсы. И это совсем не потому, что я злой человек. Не подумайте, сударь. Я готов назвать еврея братом, но только не тогда, когда он, обмотавшись ремнями, бормочет ерунду или отказывается пить с тобой из одного стакана… Почему они не хотят быть цивилизованным народом, как мы? Ходить в подобающей одежде, есть нашу пищу, читать наши книги? Упрямство делает их шутами, а это оскорбительно для всего мира.

Горацио: Я понял. Вы хотели бы их просветить.

Первый дворянин: О, да. Всем сердцем и для их же блага.

Горацио: Ну, ну. Попробуйте.

Второй дворянин: Я тоже говорю, что это – только пустая трата времени. К чему миндальничать? Обрить им бороды, да вместо сюртуков одеть в солдатские мундиры. Уж просвещать, так просвещать!

Первый дворянин: Нет, нет. Действовать надо мягкостью и убеждением. (Горацио). Что вы, сударь, думаете об этом?

Горацио: Боюсь, вам это не понравиться.

Первый дворянин: Вы нас плохо знаете, сударь. Мы люди просвещенные и относимся к чужим мнениям с пониманием. Вы можете нас не опасаться.

Второй дворянин: Не стесняйтесь, не стесняйтесь, сударь. Рубите прямо с плеча.

Горацио (с неохотой): Тогда всего два слова…

Первый дворянин: Не скупитесь.

Горацио: Боюсь, что ваша жажда просветить заблудших, сродни религии, в которой есть и свое небо, и своя преисподняя. Кто следует дорогой просвещенья, тому обещают рай, тогда как всех прочих ждет геенна.

Первый дворянин (Второму дворянину): А в этом есть резон…

Горацио: Но кто же вам сказал, господа, что эта религия лучше, чем та, которую исповедуют иудеи? Откуда вы взяли, что талит, тфилин или суббота достойны порицания, потому что они не напоминают ничего из того, к чему привыкли мы?..

Первый дворянин (тревожно): Что такое?

Горацио: Тем более, сказать вам откровенно, непросвещенные заповеди Моисеевы отчего-то вызывают у меня больше доверия, чем наши просвещенные морески, притирания для лица или порошки против мух, не говоря уже о нашей спеси, которая ничуть не лучше спеси иудейской. (С поклоном). Пожалуй, это все.

Первый дворянин (Второму): Он рассуждает, как ретроград, ей-Богу, как ретроград. (Горацио). Вы рассуждаете, как ретроград, сударь.

Второй дворянин: А, по-моему, как еврей. (Горацио). Не обижайтесь, сударь, но от ваших слов за версту разит чесноком.

Горацио: Я рад, что не помадой для волос.

Входят Фортинбрас, Трувориус, придворныев масках.

Первый и Второй Дворяне (поспешно надевая маски): Ваше высочество…

Фортинбрас (Трувориусу): Хо-хо! Смотри-ка, кто у нас здесь. А ты все жаловался, что евреи только и умеют, что плести заговоры и обирать несчастных христиан. (Снимает маску).

Трувориус: Кто позволил?

Горацио (снимая маску, с поклоном): Ваше высочество…

Фортинбрас: Горацио?..

Трувориус (сквозь зубы): Ах, проныра… (Громко). Как он сюда попал?

Фортинбрас (хмуро): Полагаю, так же, как и ты, – через дверь. Ведь он не призрак, я надеюсь. (Горацио). Ты не призрак?

Горацио: Не призрак, принц.

Трувориус (сквозь зубы): Пока.

Фортинбрас (подходя ближе, негромко): А кто же ты тогда?

Горацио: Вам это известно, принц.

Фортинбрас: Во всяком случае, мне так казалось.

Горацио: Казалось, принц?

Фортинбрас: До некоторых пор. (Резко). Ну, что молчишь? Пришел, так говори.

Горацио: Охотно, ваше высочество… Я здесь затем, чтобы просить вас о милосердии.

Фортинбрас: Это что-то новенькое… Хочешь покаяться?

Горацио: Я прошу не за себя, принц.

Фортинбрас: Тогда за кого?

Горацио: Их имена Бернардо и Марцелл, принц. Они не совершили ничего, что было бы достойно порицания. Прошу вас, отпустите их.

Фортинбрас вопросительно смотрит на Трувориуса.

Трувориус: Бунтовщики и заговорщики.

Фортинбрас: Я так и думал. (Горацио). Ты просишь за людей, которые подняли руку на датскую корону?.. Прикажешь отпустить их немедленно?

Горацио: Они ни в чем не виновны, принц.

Трувориус: Тебе откуда знать?

Горацио (не обращая внимания на Трувориуса): А если виновны, то не больше, чем я.

Трувориус: А вот это уже похоже на правду.

Горацио: Видит Бог, принц, тут ошибка, если не что-нибудь похуже.