Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Кетхен (появляясь на пороге): К вам господин Вагнер, ваша милость.

Фауст: Зови.

Кетхен исчезает.

В продолжение следующего диалога, Фауст быстро передвигается по лаборатории, переставляет колбы и реторты, достает инструменты, зажигает спиртовку, в то время как Вагнер, сняв плащ, усаживается в кресло.

Вагнер (появляясь на пороге, победно): Ага!.. Я так и думал. (Несколько игриво). Вас, кажется, пора поздравить, доктор?

Фауст: Поздравить, с чем?

Вагнер: Я видел вас вчера после полудня в парке. Не одного.

Фауст: Наверное, с соседом.

Вагнер: Нет, с фройляйн Маргаритой… Похоже, вы делаете успехи, доктор. И как она на ваш вкус?

Фауст: Подарок Неба и, притом, незаслуженный.

Вагнер: О, доктор Фауст… Смотрите-ка, еще немного и вы, чего доброго, заговорите о женитьбе. (Быстро перебивая себя). Шучу, шучу… Представить невозможно, чтоб вы себя связали брачными узами, забыв науку и променяв высокое познанье на соски и пеленки.

Фауст: Чем черт не шутит, Вагнер.

Вагнер: Боже правый!. Не чертыхайтесь, ради Бога… Нечистый рад, когда мы произносим его имя, потому что всякий раз, когда мы это делаем, Спаситель отворачивается от нас и мы становимся легкой добычей Преисподней… Во всяком случае, так сказано у Амвросия Медиоланского.

Фауст: Как мило в вас соседствует привычка к суеверью и тяга к новому… Надеюсь, что второе окажется вам все же ближе.

Вагнер: Но вы ведь не хотите сказать, что не верите в Дьявола, доктор?.. Вся наша жизнь свидетельствует об этом с такой ясностью, что всякие сомнения отпадают, как листья осенью… Пожары, войны, убийства, воровство, мятежи, подстрекательства, – какие вам нужны еще доказательства, герр доктор?

Фауст: Боюсь, что дело обстоит гораздо хуже, друг мой…Я верю в человека, а уж он-то, поверь мне, даст сто очков вперед любому Дьяволу.

Вагнер: И все-таки, он – божие творение!

Фауст: Конечно. А по совместительству еще и вор, убийца, прелюбодей, лжец, насильник, грабитель, притворщик и лицемер… Когда я вижу это, мне самому хочется на некоторое время стать дьяволом, чтобы подливать в огонь, на котором он жарится, побольше масла.

Вагнер: Но как же божья благодать, доктор?.. А милость, которая ведет нас, ободряя, путем спасения?.. Разве Бог ни обещал нам смыть с нас все наши грехи и заблуждения, коль мы в них раскаемся?

Фауст: Все, что я знаю о Боге, милый Вагнер, это то, что Он играет не в наши игры и не потакает нашим слабостям, как бы нам этого ни хотелось.

Вагнер: Как вы сказали?.. Не играет в наши игры?.. Что это значит?

Фауст: Только то, что Бог разговаривает с нами на своем языке, не давая нам поблажек и не пользуясь услугами переводчика. Хочешь разговаривать с Богом – не будь лентяем и учи Его язык.

Вагнер: Легко сказать – учи Его язык. Но какой именно? На каком языке Он говорит?

Фауст: Да, вот на этом самом. На том, где сами мы глаголы, существительные, прилагательные, союзы и местоимения. Где мы склоняемся и спрягаемся, и занимаем то место, которое определила для нас божественная грамматика, хотя мы все время пытаемся лопотать по-своему, отчего и в мире, и в сердцах всегда такая путаница.

Вагнер: Это что-то уж больно мудреное, мне кажется…

Фауст: Ровным счетом, ничего мудреного, если разобраться. Надо только понять, что Бог желает, чтобы Его принимали всерьез, а не превращали в порошки для успокоения дурной совести или в капли для улучшенья морального пищеварения. Две столовые ложки после еды и две перед ужином… Боюсь, что на свете осталось немного людей, которые позволяли бы Богу делать то, что Он считает нужным. Остальные хотят, чтобы Он чирикал у них в клетке и клевал с руки зернышки. Ручной Бог, который говорит то, что мы хотим услышать, и делает то, что мы считаем нужным… Но Бог – это весьма серьезное предприятие, коллега. Он ничего не обещает и ничего не требует, надеясь, что ты сам пробьешься к самому себе, чтобы встретить там Того, Кто мог бы превратить всю вселенную в цветущий сад, но не всякий день знает, где Ему преклонить для ночлега голову…

Вагнер: Сказать честно, все эти новости в богословии меня пугают…Что, если ошибешься? Сморозишь что-нибудь такое, что после все будут показывать на тебя пальцами и шипеть тебе вслед… Нет уж, лучше пусть будет все по-прежнему, герр доктор… Пусть день за днем под руководством святой матери Церкви и святых отцов мы станем копить добрые дела, чтобы, когда настанет время, предъявить их у входа в Царствие Небесное, не сомневаясь ни в избранном пути, ни в близости спасенья.