Метафора Отца и желание аналитика. Сексуация и ее преобразование в анализе

Напротив, Фрейду удается обойти, а впоследствии и разрешить, эти затруднения прежде всего благодаря тому, что никакой философии, на создание которой Ницше и Вайнингер претендовали, у него не было. К примеру, в отличие от последнего Фрейд никогда не пытался убедить своих читателей в реальности некоей «женской сущности». Введенные им термины лишь показывали, что отмеченное полом желание служит аналогом, выразителем определенных диспозиций, к которым субъект в любом случае не окажется безразличен и которые, в свою очередь, способны сделать его желанным для кого-то другого. «Сами обстоятельства существования и реализации желания выступают его же, желания, предметом» – такова фрейдовская формула, которая не только закладывает теоретический фундамент аналитической практики, но и сдвигает с места нагромождение разнообразных философских достижений модерна, под напором гегелевского ветра сбившихся в кучу возле ницшеанского акта низвержения ценностей, наложившего на дальнейшее движение запрет.

Инновация Фрейда состояла в том, что в сексуированном желании, то есть несущем на себе отпечаток пола, он усмотрел не столько изначальную неравноправность, сколько далеко идущую неравновесность его отправлений. Для Фрейда вопрос сексуации представляет собой самостоятельный способ решить проблему различия полов не самих по себе, а применительно к желанию. Без этого принципиального момента идея сексуации останется непонятой. Именно потому, что неравновесность уже внесена в желание отцовской метафорой, оно само оказывается способно распространять асимметрию на все остальные явления, в которых реализуется.

Описанная неравновесность обнаруживает себя в проявлениях женского, «гендера», как его принято обозначать сегодня, хотя сам Фрейд с этим термином и привносимым им порядком мысли едва ли согласился бы. Так, несмотря на рессентиментное почтение, которым в культуре окружено мужское желание, во фрейдовской перспективе оно, наряду с речью реального отца, представляет собой лишь реакцию на женский способ желать. Последний же демонстрирует свою полную независимость, источник которой, впрочем, остается непроясненным.

Асимметрия легла в основание и известного фрейдовского вопроса о желании женщины, выразившем изумление не столько перед объектом этого желания, сколько перед его видимой независимостью. Последняя, как замечает Фрейд, и придает исследовательскому интересу к женскому желанию со стороны мужского субъекта пренебрежительный оттенок, обесценивающий женский вклад.

Мужскую пренебрежительность в этих вопросах принято объяснять страхом перед кастрацией. Однако ни на одном из этапов становления этого презрения не обнаруживается влияния воображаемой или реальной мужской власти, но лишь цепь сугубо теоретических познавательных операций, проделываемых мальчиком в ходе постижения условий, в которые другой со своим желанием поставлен:

Лишь впоследствии, когда на него [маленького мальчика] оказывает свое действие угроза кастрации, тогда это наблюдение [генитальной области девочки] становится для него многозначительным: воспоминание о нем или новое наблюдение вызывает в нем взрыв устрашающего аффекта и вынуждает его поверить в действительность угрозы, к которой он до сих пор относился иронически. Из этого соотношения вытекают две реакции, которые могут зафиксироваться, а затем каждая из них в отдельности или обе вместе или в совокупности с другими моментами могут надолго определить его отношение к женщине: боязнь изуродованного существа или презрение к нему, вызванное чувством превосходства. Но это развитие происходит уже в будущем, хотя и не очень отдаленном[40].